Перевод: с французского на все языки

со всех языков на французский

время прошло для

  • 1 пройти

    пройти через что-либоtraverser qch; passer par qch (тж. перен.)
    пройти пять километров в час — faire cinq kilomètres en une heure
    пройти к выходуaller (ê.) vers la sortie
    2) (распространиться - о слухах, молве и т.п.) courir vi
    прошел слух, что... — le bruit a couru que...
    ночью прошел дождьpendant la nuit la pluie est tombée
    4) (пролечь - о дороге и т.п.) passer vi
    5) (о времени и т.п.) passer vi, s'écouler
    не прошло еще и года, как... — une année s'est à peine écoulée que...
    7) ( прекратиться) passer vi, cesser vi
    9) (быть принятым - о резолюции и т.п.) разг. passer vi
    11) (выполнить обязанности, задания) faire vt
    12) (испытать, претерпеть) passer vi par
    ••
    это не пройдет разг. — прибл. cela fera chou blanc
    это ему даром не пройдет разг. — il ne perd rien pour attendre, il le paiera cher

    БФРС > пройти

  • 2 La Terrazza

       1980 – Франция – Италия (160 мин)
         Произв. Dean Film (Рим) (Пио Анджелетти, Адриано Де Микели), Les Films Marceau-Cocinor (Париж)
         Реж. ЭТТОРЕ СКОЛА
         Сцен. Аге (= Агеноре Инкроччи), Скарпелли, Этторе Скола
         Опер. Паскуалино Де Сантис (Eastmancolor)
         Муз. Армандо Тровайоли
         Дек. Лучано Риккари
         В ролях Уго Тоньяцци (Амедео), Витторио Гассман (Марио Дорацио), Жан-Луи Трентиньян (Энрико Дорси), Марчелло Мастроянни (Луиджи), Серж Реджани (Серджо Стиллер), Стефано Сатта Флорес (Тиццо), Стефания Сандрелли (Джованна), Карла Гравина (Карла), Омбретта Колли (Энца, подруга Амедео), Галлеацо Бенти (Галлеацо), Милена Вукотич (Эмануэла), Аге (психиатр Эмилио), Мари Трентиньян (Изабелла), Симонетта Дель Фрате (Ада, жена Тиццо), Мари-Клер Сольвиль (Марчелла, жена Марио), Георгиера Данон Дзора (Николетта, сестра Карлы).
       На светском приеме собираются все сливки римского интеллектуального общества: сценаристы, журналисты, депутаты и т. п. Большинство приглашенных преуспели или умело имитируют успех. Тем не менее многие переживают кризис.
       Сценарист Энрико Дорси пытается избежать встречи с продюсером, которому он должен сдать сценарий. На приеме он сходится в схватке с критиком Тиццо, который утверждает, будто сатирические фильмы Дорси ищут компромисса с властью. «На себя посмотри! – в бешенстве кричит Энрико. – Как написать драматический образ такой куклы, марионетки, как ты?» Позднее он добавит: «Да, я хочу писать карикатуры, сатиру, а не мелочные проблемные драмы». После этого он уходит, хлопнув дверью. Всю ночь напролет он пытается работать. Но чистый лист бумаги как будто смеется над ним. Однако в телефонном разговоре он пересказывает своему продюсеру Амедео комическую новеллу, придуманную на ходу, и продюсер приходит в восторг от ее вульгарности. В глубине души Энрико чувствует себя пленником своего творческого багажа: он уже не имеет права писать что-либо, кроме комедий. Он нарочно сует палец в электрическую точилку для карандашей, подаренную Амедео, и попадает в больницу. Но главные проблемы у него не с пальцем, а с головой.
       Луиджи, политический журналист, сто раз переписавший одну и ту же статью, пытается вернуть жену, работающую на телевидении. Он всюду называет себя ее Пигмалионом, хотя на самом деле он всегда мешал ее проектам. Он приглашает ее в шикарный ресторан. Она готова вернуться к совместной жизни, но Луиджи сам вдруг отчетливо понимает, что их время прошло.
       Серджо Стиллер, консультант по культурным вопросам па телеканале «RAI», давно уже не верит в собственную значимость. Впрочем, у него нет никакой реальной власти. Он не может помешать руководителю канала купить очередной американский сериал или вложить деньги в создание жалкой авангардистской экранизации «Капитана Фракасса». Он медленно и систематично морит себя голодом и в конце концов умирает в декорациях «Фракасса», покрытых бутафорским снегом.
       Стараясь вернуть жену, Амедео делает ей приятное, вложившись в производство модернистского фильма совершенно не в его вкусе. Фильм, который снимает претенциозный и наглый режиссер-дебютант, называется «Отступник» и заканчивается сценой жестокого сексуального насилия. После 1-го показа Амедео принимает поздравления. Однако знакомый психиатр говорит ему, что не важно, какая судьба ждет фильм – успех или провал: в любом случае на его продюсерской карьере поставлен крест.
       Депутат-коммунист Марио Дорацио вступает в мимолетную связь с молодой супругой одного рекламщика. Эта любовная история чуть было не побуждает его пересмотреть свои взгляды на жизнь (как политическую, так и личную), однако пересмотр этот происходит лишь теоретически, на словах. Проходит несколько месяцев, и на другом светском приеме, весьма напоминающем первый, весь бомонд переходит к ругани и оскорблениям. Дорацио злобствует пуще прочих: «Недовольная элита еще хуже, чем элита довольная», – восклицает он. Он упрекает друзей в том, что ему стыдно видеть в них свое собственное противное отражение.
       Актер-комик Галлеацо Бенти, некогда уехавший из Италии в Южную Америку, ненадолго приехал в Рим, надеясь снова найти тут работу, но теперь собирается обратно, поскольку приезд не принес ему ничего, кроме огорчений. Он оскорбляет соотечественников, глубоко ранивших его насмешками и безразличием. Те же, кто остается, вволю поскандалив, принимаются петь хором мелодии своей молодости, пока сильная гроза не смывает их с террасы.
         109-я картина в послужном списке сценаристов Аге и Скарпелли, который на сегодняшний день насчитывает 120 позиций (см. Marie-Christine Questerbert, Les scénaristes italiens, Hatier, 1988); и эта картина не похожа на остальные. В ней так важна доля коллективной автобиографии и так удивительна свобода в обращении с устоями традиционного кинематографа, что почти кажется, будто перед нами не фильм, а сон, будто авторы придумали его лишь затем, чтобы подвести итог собственной жизни, рассказать о том виде кинематографа, который им дорог, поместив рассказ в ту самую среду, где рождался этот самый кинематограф. Мы, конечно, не собираемся отнимать лавры у Сколы, инициатора, соавтора и режиссера картины, но надо отметить, что Терраса в первую очередь – итоговое творение чрезвычайно плодотворного дуэта сценаристов Аге и Скарпелли хотя бы потому, что она отражает точку зрения их поколения. Из 5 главных героев 4 стоят на пороге 60-летия: столько же было и сценаристам к началу съемок. Во всей команде только Трентиньян (кстати, наименее удачно подобранный из 5 актеров) и сам Скола относятся к категории «молодняка»: они родились в начале 30-х. Разница может показаться небольшой, но это не так, поскольку именно возраст главных героев становится важнейшей составляющей цельности и символичности фильма.
       Свобода и изобретательность фильма чувствуются уже в его сюжетной конструкции. Есть главный образ, «ствол» в виде 2 светских приемов; от этого ствола ответвляются 5 ветвей, сюжетов, портретов, и каждый представляет собой и частную историю одного человека, и взгляд на общее моральное и психологическое положение в обществе, где доминируют сомнение, усталость, отвращение к себе и склонность к самоуничижению, доведенному до жалости к себе. Несмотря на индивидуальные различия между приглашенными (хотя, по сути, эти различия не так уж и важны), авторы дают почувствовать пассивную сплоченность этого общества, их коллективную ответственность в том крахе, который они сами замечают в себе и в окружающих. Немалой частью содержания Терраса служит своеобразным постскриптумом к истории итальянской комедии – жанра, сыгравшего в Италии 60-70-х гг. такую же роль, что и неореализм в Италии 40-50-х. При том немаловажном отличии, что неореалистические картины создавались при благожелательном одобрении со стороны интеллигенции, тогда как итальянскую комедию эти круги всегда в большей или меньшей степени презирали.
       Помимо синтетической конструкции и стремления к подведению итогов, Терраса добавляет в арсенал итальянской комедии трогательный лиризм, которого итальянские комедии всегда сторонились, не изменяя своему нарочито сухому стилю даже в тех случаях, когда сюжеты этих фильмов завершались трагически (см. финал Обгона, II Sorpasso). Сочетание чрезвычайно острой сатиры и трогательности составляет специфическую интонацию Террасы. Эта трогательность порождается автобиографическими мотивами, определенной невыносимостью бытия, которая усиливается в главных героях с приближением старости, и, наконец, той общей для них чертой, которую можно определить как бессильную ясность ума. Больше всего жалости и сочувствия вызывает, конечно же, Галлеацо Бенти (играющий самого себя). Специфическая конструкция сюжета оживляет его лишь на террасе (в начальной и заключительной сценах) и в новелле, которую сценарист пересказывает продюсеру. Он кажется настолько обездоленным, что будто живет только под взглядами других и в рассказываемых ими историях.
       С точки зрения сатиры отметим как дополнительное доказательство мастерства сценаристов и их верности самим себе, что 5 главных историй содержат в себе множество сцен, по едкости, эффективности и лаконичности ни в чем не уступающих лучшим новеллам итальянской комедии. Так во 2-й истории (с Мастроянни) есть сцена, когда продвинутый кинокритик самым банальным и пошлым образом реагирует на известие о том, что его 50-летняя теща ждет ребенка. Ему стыдно, он боится скандала и умоляет: «Только не говорите ни слова профессору Помаранджо!» – не зная о том, что Помаранджо и есть отец ребенка. В сюжетной линии персонажа Мастроянни есть также сцена ужина при свечах, когда чувственная и романтичная атмосфера нарушается скрипом тележки, которую толкает перед собой старый трясущийся официант. В 3-й истории есть ошеломляющая сцена, когда огромный кабинет героя Реджани с передвижными стенами за несколько секунд сокращается до крохотных размеров, отражая тем самым потерю персонажем влияния и власти на своем рабочем месте.
       Немаловажное место в фильме уделяется женщинам. Однако ни одна не имеет права на собственную сюжетную линию. Они описываются глазами 60-летних мужчин, которые по большей части живут с женщинами гораздо моложе себя, не имея возможности ни угнаться за ними, ни понять их. В бесплодных попытках сделать это они часто втягиваются в странные начинания, чем еще больше подчеркивают свою оторванность от реальности. Несмотря на безжалостность к недостаткам и смехотворности женщин (см. сцену, где персонаж Реджани иронизирует над тем, как Карла (Травина) пресмыкается перед директором телеканала: «Настоящий маленький мужчина!»), женоненавистничество авторов, отягощенное в данном случае конфликтом поколений, не выделяется особо на фоне их общей мизантропии. Что же касается совсем юных персонажей (как, например, персонаж Мари Трентиньян), то тут уже речь идет не столько о конфликте, сколько о глубокой пропасти, как будто новое поколение родилось на другой планете. Со строго кинематографической точки зрения это крайне пессимистичное подведение итогов, похоже, знаменует собой конец кинематографа, популярного одновременно и среди публики, и среди критиков, – кинематографа, к которому очень нежно относятся авторы. Сегодня, 10 лет спустя, Терраса, завещание итальянской комедии, приобретает еще более обобщенное значение, и обращается ко всему кинематографу в целом. «Куда идет кино?» – этот вопрос кинематограф постоянно задает сам себе; в этом глубокомысленном фильме он находит особенно живое и тревожное отражение.
       БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (477 планов) в журнале «L'Avanl-Scène», № 262 (1981) вместе с интервью Аге и Скарпелли.

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > La Terrazza

  • 3 Cat People

       1942 - США (71 мин)
         Произв. RKO (Вэл Льютон)
         Реж. ЖАК ТУРНЁР
         Сцен. Деуитт Бодин
         Опер. Николас Мусурака
         Муз. Рой Уэбб
         В ролях Симона Симон (Ирена Дубровна), Кент Смит (Оливер Рид), Том Конуэй (д-р Джадд), Джейн Рэндолф (Элис), Джек Холт (Командор), Алан Нэйпиер (Карвер), Элизабет Данн (мисс Планкетт), Мэри Холси (Блондинка), Алек Крейг (сторож в зоопарке), Элизабет Расселл (женщина-кошка).
       Нью-Йорк. Ирена Дубровна, молодая художница из Сербии, знакомится в зоопарке с судовым механиком Оливером Ридом, который влюбляется в нее. Ирена живет в Нью-Йорке одна, почти ни с кем не видится: вскоре она говорит Оливеру, что он - ее единственный друг в этом городе. Ее квартира расположена рядом с зоопарком. По ночам она слушает рычание львов: этот звук ее успокаивает. Зато от крика пантеры ей становится неуютно. Она вообще очень любит ночь и зовет ее «своей подругой». Ирена рассказывает Оливеру о том, что когда-то ее родная деревня попала под власть Зла и ее предки, женщины-кошки, от сильного горя, гнева или зависти иногда превращались в пантер. Она боится, что и ей передалось это тяжкое наследство. Оливер, как нормальный американец, не придает значения древним суевериям. «Кошки меня не любят», - говорит позднее Ирена своему ухажеру, который решил подарить ей котенка. Оливер идет в зоомагазин, чтобы обменять котенка на канарейку, и там Ирена одним своим присутствием поднимает переполох. Оливер убеждает Ирену выйти за него замуж; праздничный ужин в честь их помолвки устроен в сербском ресторане. Таинственная соотечественница новобрачной говорит ей несколько слов на сербском, после чего Ирена осеняет себя крестным знамением. Ирена просит Оливера на время отложить свадьбу.
       Через месяц, повинуясь смутному инстинкту, Ирена относит трупик канарейки сидящей в зоопарке пантере. Девушка говорит Оливеру, что завидует нормальным и счастливым женщинам, которых видит на улице. Муж отводит ее к психиатру. Тот гипнотизирует Ирену и узнает о ее страхе перед женщинами-кошками, превращающимися в пантер. Через несколько дней Ирену начинает тревожить дружба Оливера с его коллегой Элис. Элис давно уже тайно влюблена в Оливера и наконец открывает ему сердце. В зоопарке Ирена сопротивляется искушению выпустить пантеру из клетки (сторож оставил ключ в замке). Психиатр, следивший за Иреной, хвалит ее за силу воли. После наступления ночи Ирена следит за Элис, которая встречается с ее мужем в кафе. Элис садится в автобус, чувствуя, будто ее преследует невидимый зверь. Ирена возвращается домой к обеспокоенному мужу и плачет. Ночью ей снится кошмар и вспоминаются слова психиатра. Она идет с Оливером и Элис в Морской музей, но чувствует себя чужой рядом с ними. Тем же вечером она снова следит за Элис, которая идет одна в бассейн. У бортика Элис мерещится тень дикого хищника. Вне себя от ужаса, она кричит. Ирена зажигает свет и утешает ее. Она просто искала мужа. После ухода Ирены Элис обнаруживает, что ее платье изодрано. Психиатр снова расспрашивает Ирену. У нее начались провалы в памяти. Она боится превратиться в пантеру от прикосновения мужа; психиатр не скрывает, что она на грани безумия. Однако Ирена говорит мужу, что больше не боится сама себя; пользуясь случаем, Оливер признается, что любит Элис и хочет развестись. Психиатр считает, что Оливер не добьется развода, а потому советует ему аннулировать брак.
       Однажды вечером Оливер и Элис хотят уйти с работы, но обнаруживают, что заперты в конторе. Они видят тень пантеры и слышат ее крик. «Оставь нас, Ирена!» - кричит Оливер. Они выбираются из конторы и просят помощи у психиатра. Тот приезжает к Ирене, обнимает ее, целует и говорит, что ее не боится. Однако ему приходится принять бой, когда Ирена превращается в пантеру. Защищаясь, он ранит Ирену лезвием, скрытым в его трости. Ирена бежит в зоопарк и открывает клетку с пантерой, которая бросается на нее и исчезает в ночи. Придя в зоопарк, Элис и Оливер обнаруживают лишь труп Ирены. «Она не обманывала нас», - шепчет Оливер.
        Прежде всего, не стоит забывать, что речь тут идет об одном из важнейших фильмов не только в карьере его основных создателей (продюсера Вэла Льютона и режиссера Жака Турнёра), не только в истории фантастического жанра, но и в эволюции кинематографа в целом. Борхес посвятил свою работу «Скромность истории» рассуждению о том, что самые важные даты в мировой истории могут скрываться в тени. «Сдается мне, - пишет он, - что история, истинная история куда более скромна, а потому основные ее вехи могут быть долгое время сокрыты» (***). То, что верно для политической и общественной истории, еще более верно для истории искусств. Кошачье племя представляет собой именно эту основную и скрытую веху. Мы много знаем о работе над фильмом со слов Жака Турнёра и сценариста Деуитта Бодина (соответственно в журналах «Presence du cinema», № 22–23, 1963 и «Films in Review», апрель 1963), а также благодаря Джоэлу Сигелу, собравшему воспоминания родственников продюсера в замечательном труде «Вэл Льютон. Реальность ужаса» (Joel Е. Siegel. Val Lewton. The Reality of Terror, Seeker and Warburg, London, 1972). Новый управляющий студии «RKO» Чарльз Кёрнер просит Вэла Льютона придумать сюжет под названием «Кошачье племя»; это название кажется ему интригующим и заманчивым. Он считает, что монстры предвоенной поры (вампиры, оборотни и пр.) отжили свое; настало время придумать что-то новое и необычное. Вэл Льютон заказывает сценарий Деуитту Бодину, а постановку - Турнёру. Но сюжет фильма они сочинят втроем. Сначала Вэл Льютон намеревался экранизировать роман Элджернона Блэквуда, потом решил перенести действие в современность, вдохновившись серией рисунков из французских журналов мод, где были изображены модели с кошачьими головами. Каждый соавтор внес свой вклад в общее дело; например, сцена в бассейне родилась благодаря воспоминаниям Турнёра, который однажды чуть не утонул, в одиночестве купаясь в бассейне. Льютон в особенности любил моменты, нагнетающие страх: как, например, в той сцене, где Элис чувствует рядом присутствие враждебного существа. На стадиях написания сценария и режиссуры основная техника заключалась в умелом нагнетании напряжения и страха - так, чтобы сами объекты, вызывающие страх, не появлялись на экране. Кульминация достигается за счет обманчивости и парадоксальности стиля: камера следует за персонажами, подбираясь к ним как можно ближе и создавая вокруг них тесное, душное пространство - зритель поневоле начинает чувствовать то же, хотя ему не показывают никаких конкретных объектов страха.
       Кошачье племя, снятое за 21 день при довольно скромном бюджете в 130 000 долларов, стало 1-й из 14 картин, спродюспрованных Вэлом Льютоном (из них 11 сняты для студии «RKO»), и 1-м фильмом в карьере Турнёра, где он смог проявить себя в полной мере благодаря бурному творческому содействию своего продюсера. Льютон, по словам Турнёра, вдохнул в него «поэтичность, которой ему так не хватало» (см. его телеинтервью каналу «FR3», взятое Жаном Рико и Жаком Манли в мае 1977 г.). Готовый фильм не впечатлил руководство «RKO»; им заткнули дыру, образовавшуюся в сетке лос-анджелесского кинотеатра «Hawaii Cinema» после завершения проката Гражданина Кейна, Citizen Kane. Однако Кошачье племя прошло с большим успехом, нежели его прославленный предшественник: этот триумф вновь поставил на ноги студию, для которой 1941 г. стал очень нелегким. Успех позволил Вэлу Льютону с 1942 по 1946 гг. (по-прежнему с маленькими бюджетами, зато при полной творческой свободе) выпустить один из самых необыкновенных фантастических циклов в истории голливудского кино (в числе этих фильмов - несравненная Седьмая жертва, The Seventh Victim, и Бедлам, Bedlam, закрывающий цикл). Кошачье племя - также момент взлета для Жака Турнёра, который впоследствии снимет в том же ключе еще более совершенные картины (Я гуляла с зомби, I Walked with a Zombie, 1943 и Человек-леопард, The Leopard Man), a потом обратит свой взгляд на другие жанры голливудского кино, где также добьется выдающихся успехов.
       С течением времени влияние фильма кажется все более неоценимым. Именно с ним связано важное открытие в фантастическом жанре: оказывается, максимального эффекта можно добиться методом умолчания; можно увлечь зрителя, включив его воображение. Тщательная работа с освещением помогла сосредоточить действие на персонажах и позволить зрителю глубже и прочнее идентифицировать себя с ними. В этом и заключается радикальная, революционная новизна фильма, скромно затаившегося среди более громких соседей. Ее можно выразить в 2 словах: революция интимизма. Она проводит рубеж между довоенным кино и кинематографом нового времени. На этом этапе в кино приходит более близкая, более интимная - далее, можно сказать, душевная - связь между зрителем и персонажами фильма, которых мы застаем в самые сокровенные моменты страха, отчаяния, выплеска бессознательного. Этот подход не противоречит (и даже наоборот) подходу неореализма, который (по крайней мере, у Росселлини) также сблизит зрителя с персонажами. Сейчас прошло уже достаточно времени, чтобы можно было сказать: Кошачье племя и первые послевоенные фильмы Росселлини стали (один - тайно и подспудно, другие - быть может, даже слишком явно) самыми плодоносными для кинематографа последних 50 лет. Случай Кошачьего племени особенно необычен, поскольку этот фильм внушает нам близость к героине, которая сама не может добиться близости ни с кем. Ее проклятие так хорошо запрятано в глубинах подсознания, что лишь погружение в эти глубины может его проявить. До этого фильма кинематограф служил более или менее верным зеркалом для своих героев, отражавшим то, что лежит на поверхности. Начиная с Кошачьего племени, он становится инструментом погружения в глубины их сознания. В последующие годы направление нуара еще больше повлияет на эти изменения, в современной форме используя достижения экспрессионизма и самые свежие (зачастую - весьма поверхностные) открытия в области психоанализа. Являясь отправной точкой подлинного творческого пути Турнёра, Кошачье племя показывает основные ориентиры этого пути и взгляд режиссера на реальность. Реальность состоит из невыразимого, из тайн и загадок. Ее можно постичь лишь изнутри, по намекам, через воображение. Глубже всего проникнет в нее взгляд чужака: так и Турнёр навсегда останется в Америке чужим и подолгу будет сидеть без работы. Он станет первопроходцем, разведчиком - из тех, что осваивают новые территории и расчищают дорогу другим.
       N.В. Отсылку к съемкам Кошачьего племени можно обнаружить в 1-м из 3 флэшбеков, составляющих конструкцию фильма Миннелли Дурные и красивые, The Bad and the Beautiful, 1952 - фильма немалых достоинств, но все же довольно банального, где видно большое желание стать для Голливуда тем же, чем постановка Все о Еве, All About Eve Манкивица стала для Бродвея. Герой этого фильма - продюсер Джонатан Шилдз (Кёрк Даглас), въедливый перфекционист - не имеет почти ничего общего с Вэлом Льютоном, зато сильно напоминает Дэйвида Селзника. Однако именно этот персонаж, работая над вымышленным фильмом Злой рок кошачьего племени, решает создать фантастическую атмосферу методом умолчания, через намеки и темноту, как можно меньше показывая на экране. Весьма отдаленное продолжение Кошачьего племени вышло в 1944 г. под названием Проклятие кошачьего пламени, The Curse of the Cat People; в нем появились некоторые персонажи и актеры из первого фильма. Этот фильм - сказка (впрочем, очень удачная), он больше опирается на чудеса и волшебство, чем на ужас. Он был начат Понтером фон Фричем и закончен Робертом Уайзом (его режиссерский дебют). Недавний одноименный ремейк (1982) Пола Шрэдера с Настасьей Кински в главной роли слишком вульгарен и лишен волшебства.
       ***
       --- Еще один распространенный вариант названия - Люди-кошки.
       --- Пер. П. Скобцева.

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > Cat People

  • 4 Les Enfants du paradis

       1945 - Франция (190 мин)
         Произв. Societe Nouvelle Pathe-Cinema
         Реж. МАРСЕЛЬ КАРНЕ
         Сцен. Жак Превер
         Опер. Роже Юбер
         Муз. Морис Тирье, Жозеф Косма, Жорж Муке (пантомимы)
         Дек. Леон Барсак, Реймон Габутти, Александр Тронер
         В ролях Арлетти (Гаранс), Жан-Луи Барро (Батист Дебюро), Пьер Брассёр (Фредерик Леметр), Луи Салу (граф Эдуар де Монтрей), Марсель Эрран (Ласенер), Пьер Ренуар (Жерико, продавец одежды), Мария Казарес (Натали), Этьен Декру (Ансельм Дебюро), Леон Ларив (консьерж «Канатоходцев»), Фабиан Лори (Авриль), Пьер Пало (режиссер «Канатоходцев»), Марсель Перес (директор «Канатоходцев»), Альбер Реми (Скарпиа Барриньи), Жейн Маркен (мадам Эрмина), Гастон Модо (слепой), Жак Кастело (Жорж), Робер Дери (Селестен).
       I - БУЛЬВАР ПРЕСТУПЛЕНИЙ. Ок. 1830 г. Бульвар Тамиль - один из самых оживленных и красочных районов Парижа. Толпа зевак тянется к ярмарочным балаганам. В одном Гаранс, восхитительная молодая женщина, уже много повидавшая за свою жизнь, изображает «голую правду». Вскоре, устав от этого скучного занятия, она бросает его и попадает на улицу. Актер Фредерик Леметр, еще никому не известный, ищет ангажемента и пытается завязать знакомство с Гаранс, как он это делает со всеми симпатичными женщинами. Гаранс оставляет его ни с чем и отправляется к Ласенеру - писарю по необходимости, скупщику краденого при случае, но прежде всего анархисту и «убийце по призванию». Это человек, обезумевший от гордыни и себялюбия. Он развлекает Гаранс бесконечными речами, и ей кажется, будто она сидит в театре.
       Кстати, о театрах: у входа в «Театр канатоходцев» красуется перед публикой Ансельм Дебюро. Это единственное место, где он разрешает своему сыну Батисту развлекать зрителей - подальше от сцены, где Батист может оказаться серьезным соперником. Батист использует свой талант мима, чтобы спасти репутацию Гаранс, когда прохожий обвиняет ее в краже часов, хотя на самом деле их стащил Ласенер. Батист видел все с высоты подмостков; он на языке жестов разыгрывает сцену и оправдывает Гаранс перед жандармом, который чуть было не арестовал ее. В благодарность девушка дарит ему розу, и в этот момент он безумно влюбляется в Гаранс.
       На представлении в «Канатоходцах» - театре, где актеры не имеют права разговаривать, но завсегдатаи галерки, называющие себя «детьми райка», не лишают себя этого права и громогласно поносят как актеров, так и зрителей - происходит ссора между Ансельмом Дебюро и его заклятым врагом Барриньи. Из-за них на сцене разгорается масштабная потасовка. С болью думая о грозящем возмещении ущерба, директор театра немедленно нанимает Фредерика Леметра, болтавшегося за кулисами, и дает Батисту возможность впервые выйти на сцену. После представления Батист приглашает Фредерика Леметра поселиться у него в пансионе мадам Эрмины. Затем, как с ним бывает каждую ночь, он уходит бродить по злачным кварталам, изучая мир и набираясь знаний о нем. В печально знаменитой таверне у заставы Менильмонтан он видит свою даму сердца Гаранс в обществе Ласенера, который, впрочем, ухаживает за ней безуспешно. Батист приглашает ее на танец. Взревновав, Ласенер приказывает своему верному помощнику Аврилю вышвырнуть его из окна; но Батист не признает себя побежденным - он возвращается в таверну, избивает Авриля и торжественно уходит, ведя под руку Гаранс.
       Он приводит Гаранс в пансион Эрмины. Гаранс раздевается перед ним, но вместо того, чтобы овладеть ею, Батист убегает; он не уверен, что она любит его так же сильно, как он ее. Об этом бегстве он будет жалеть всю жизнь. Фредерик Леметр - далеко не такой идеалист, и той же ночью, обнаружив Гаранс у себя в комнате, он становится ее любовником. Некоторое время они живут вместе. Гаранс теперь участвует в пантомимах «Канатоходцев». Ее поклонник, граф Эдуар де Монтрей, один из самых богатых и элегантных людей в Париже, кладет все свое состояние к ее ногам. Сначала она относится к нему свысока, но затем, когда полиция несправедливо обвиняет ее в пособничестве Ласенеру, пытавшегося убить инкассатора в пансионе Эрмины, она предпочитает воспользоваться покровительством графа.
       II - БЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК. Прошло 6 лет. Фредерик Леметр, изнемогавший от молчания в «Канатоходцах», стал известным актером в театрах, где позволено разговаривать. В данный момент он репетирует чудовищную пьесу «Таверна на солнечном склоне», открыто смеется над ней и доводит до отчаяния 3 соавторов-драматургов. Но именно благодаря этим насмешкам он добивается успеха. Он одалживает денег Ласенеру и становится его другом. Ласенер и Авриль выступают его секундантами на дуэли с оскорбленным драматургом; на этой дуэли он ранен в руку. Батист тоже успешно выступает каждый вечер в «Канатоходцах» с пантомимой «Переодевание», где главный персонаж скопирован с бездомного бродяги Жерико, торговца и доносчика, которого Батист ненавидит. Батист женат на своей коллеге Натали, давно любящей его глубоко и безответно. Натали родила ему мальчика.
       Гаранс возвращается в Париж, объездив почти весь свет с Монтреем, ради которого она бросила Ласенера, и каждый вечер приходит на представление «Канатоходцев». Теперь она понимает, что Батист - ее единственная любовь. Ласенер приходит к Гаранс. Как и Фредерик Леметр, а также Батист, он прославился. Его ищет вся полиция города. Он дерзит Монтрею, но отказывается сойтись с ним на дуэли. На премьере «Отелло», где заглавную роль играет Леметр, Батист и Гаранс вновь встречаются и признаются друг другу в любви. Напрасно ревнуя к Леметру, Монтрей провоцирует его на дуэль в театральном фойе, зная, что так сможет убить его по всем правилам чести. Тогда Ласенер, которого Монтрей хотел вышвырнуть на улицу поднимает занавес и предъявляет ему целующихся Батиста и Гаранс. Возлюбленные проводят вместе ночь в их старой комнате в пансионе Эрмины.
       На бульваре Тамиль в полном разгаре карнавал. Ласенер убивает Монтрея в турецкой бане, ждет правосудия и готовится взойти на эшафот. Проведя лишь одну ночь любви с Батистом, Гаранс оставляет его Натали и растворяется в ликующей толпе, где Батист безуспешно пытается ее разыскать.
        Этот памятник французскому кино никогда не терял расположения зрителей, даже в тот достаточно долгий период (примерно в 50-70-е гг.). когда презирать Карне считалось хорошим тоном. Известно, что идею фильма Карне и Преверу подсказали пламенные речи Жана-Луи Барро, рассказавшего им о Дебюро и о некоторых деталях его жизни. Однако Дебюро - не главный герой этого фильма, где, по правде сказать, вообще нет главных героев, а есть переплетающиеся судьбы и маршруты целого ряда персонажей, мечтателей или чудаков, идущих но реальности на цыпочках, а иногда и в нескольких сантиметрах над землей. Для этих людей - наполовину существ из плоти, крови и живых страстей, наполовину призраков - излюбленным средством выражения становится монолог; в случае Батиста - монолог жестов и поз. Они, словно монады, замкнуты в собственном существовании, и им очень тяжело общаться с другими людьми - особенно с теми, кого они любят. У каждого есть призвание, и они, в большинстве своем, его реализуют - но лишь затем, чтобы ощутить всю его тщету, иллюзорность и недостаточность. В то же время со всей очевидностью перед ними предстает невозможность любви и счастья - по крайней мере, долговечного. Возможно, Ласенер, любимый персонаж Превера, больше прочих близок к выполнению желаний, хоть и упустил свое литературное призвание, а Монтрей, в некотором роде, больше преуспел как убийца, потому что благодаря умелому владению шпагой способен потрошить врагов на законных основаниях и даже в подтверждение своей репутации честного человека. С другой стороны, Монтрей хотел, чтобы его любили таким, каков он есть, и в этом его поиски оказались бесплодны.
       Как это всегда случается с Карне в порыве вдохновения, тщательный и умело выстроенный классицизм его стиля делает картину уравновешенным произведением, не подвластным времени. В картине держится равновесие между реальными и вымышленными персонажами, между конкретным характером каждого и их мифологическими, театрализованными, галлюцинаторными образами; равновесие между необходимым количеством поворотов сюжета, которому нужно время для развития, и диалогами, которым уделяется большое внимание; а главное - равновесие между интимностью произведения и масштабом социального полотна, даже при том, что последнее слово остается за интимизмом, странным, поэтичным и отчаянным отражением душ персонажей. Это равновесие, а также неисчерпаемое богатство обертонов и небывало роскошный состав исполнителей, где каждый актер находит в своем персонаже глубокие отголоски себя самого (религия духовной независимости - у Арлетти; зачарованность тишиной - у Жана-Луи Барро; патологический дендизм - у Луи Салу), делают фильм столь же диковинным для наших дней, как какой-нибудь средневековый алтарь.
       N.В. Невероятный успех Вечерних посетителей, Les Visiteurs du soir позволил Андре Польве поддержать Карне и Превера в их начинании, пока фирма «Pathe» не подхватила уже начатое производство фильма. Съемки были начаты в августе 1943 г. года в Ницце на студии «Victorine» (декорации Бульвара Преступлении были построены на том же месте, где и белоснежный замок Вечерних посетителей), дважды прерывались по причинам, связанным с историческими обстоятельствами (***), и завершились в Париже на студии «Pathe». Фильм вышел на экраны в мае 1945 г. в кинотеатрах «Колизей» и «Мадлен». Согласно обещанию, которое Польве дал режиссеру, 2 части фильма демонстрировались подряд, первым экраном, по 3 сеанса в день. Для 9-часовых вечерних сеансов была даже введена непривычная для Франции система бронирования билетов, что придало фильму окончательное сходство с театральным представлением. Бюджет Детей райка составил 55 млн; в 1974 г. Карне оценивал, что для его постановки потребовалось бы 2,5 млрд старых франков. На роль Жерико, сыгранную Пьером Ренуаром, первоначально планировался Ле Виган, который успел отсняться только в 1 сцене, а затем бежал в Сигмаринген (***). После этого Карне думал пригласить Альковера, но тот был болен и слишком слаб для такой роли. Что же касается развязки, Превер хотел, чтобы Батист убил Жерико.
       БИБЛИОГРАФИЯ: сценарии и диалоги (с некоторым количеством не отснятых или не сохранившихся сцен) в журнале «L'Avant-Scene» № 72–73 (1967). Реконструкция фильма в фоторепродукциях в сборнике «Библиотека классики кинематографа» (Bibliotlieque des Classiques du cinema, Balland, 1974). См. также главу посвященную фильму в мемуарах Карне «Жизнь по косточкам» (La vie a belles dents).
       ***
       --- Речь идет об оккупации.
       --- (Зигмаринген - город в Германии, районный центр, расположен в земле Баден-Вюртемберг. Примечание сканировщика)Знаменитый и талантливый Робер Ле Виган - см. Женни, Jenny, Возрождение, Regain, Набережная туманов, Le Quai des brumes, Беглецы из Сент-Ажиля, Les disparus du Saint-Agil Убийство Деда Мороза, L'Assassinat du Père Noël и др. - в оккупацию поддерживал нацистский режим. Он бежал за границу, как только союзники высадились в Сицилии, однако это не спасло его от ареста. На суде Жан-Луи Барро, Жюльен Дювивье и прочие выступали в его защиту, но вынесенный приговор ( 10 лет каторги) положил конец его карьере и разрушил его жизнь.

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > Les Enfants du paradis

  • 5 La Pointe Courte

       1956 – Франция (74 мин)
         Произв. Films Tamaris
         Реж. АНЬЕС ВАРДА
         Сцен. Аньес Варда
         Опер. Луи Стейн
         Муз. Пьер Барбо
         В ролях Сильвия Монфор, Филипп Нуаре, жители городка Пуэнт-Курт.
       В коммуне Сет на берету озера То рыбаки, живущие в жалких хижинах, постоянно борются с местными властями, которые из соображений гигиены пытаются запретить сбор ракушек в тех местах, где они водятся в изобилии. Молодой рыбак, готовящийся к свадьбе, на несколько дней попадает в тюрьму в Монпелье, но его отпускают на время, чтобы он мог принять участие в водных состязаниях, проходящих в Сете каждое воскресенье. Достоинства, проявленные им на состязаниях, приводят в восторг его будущего тестя, который до этого момента весьма критично смотрел на будущий брак своей дочери. В это же время муж и жена, приехавшие сюда в отпуск из Парижа, занимаются самокопанием. Муж, уроженец этих мест, вернулся сюда впервые за 4 года, прожитые в браке; жена, парижская интеллектуалка, которая хочет с ним расстаться, открывает для себя места, где прошло его детство. Это открытие укрепляет семью и помогает жене понять, насколько она привязана к мужу, хочет она этого или нет.
         В скромной, но претенциозной дебютной полнометражной картине Аньес Варда спрятано сразу 2 фильма. Им так и не удается слиться воедино, хотя в обоих царит формализм (подчас очень неуклюжий, подчас вдохновенный). Жизнеописание рыбаков происходит по прямой линии от формалистского неореализма фильма Земля дрожит, La Terra trema и, в меньшей степени, от изобразительной аскетичности Фарребика, Farrebique: съемки проводились на реальной натуре с участием местных жителей; большую часть, к сожалению, пришлось позднее переозвучить. Камера Варда прогуливается по деревне и выписывает длинные, внимательные и бестактные узоры на ее улицах: это лучшее в фильме. Другой пласт ― семейные проблемы 2 горожан – формалистичен из-за неподвижности игры, театрализованной дикции и стремления к изысканному построению кадра (чтобы не сказать – к позерству): таков, например, план, где сначала появляется актер в профиль и актриса анфас, а затем через несколько мгновений – актер анфас, а актриса перед ним ― в профиль. Эта плохо подобранная пара, невозмутимый мужчина и болтливая женщина («Они слишком много говорят, чтобы быть счастливыми», – говорит одна рыбацкая жена), согласно логике сценария, должна была обрести в конце своего пребывания покой и тишину. Но финальное примирение кажется таким хрупким и неубедительным, что вызывает скептицизм и у зрителя, и в какой-то мере у самого автора. Этот скептицизм – самое слабое место и самая оригинальная черта фильма: в отличие от Росселлини в Путешествии в Италии, Viaggio in Italia, Аньес Варда не смогла заставить своих персонажей измениться после всего, что, по ее милости, им пришлось пережить. А если пережитое их не изменило, то для чего нужен фильм? Разветвленный путь, выбранный Пуэнт-Курт, фильмом, полюбившимся критике и немедленно получившим статус значительной картины, в итоге привел к новой волне. Очень жаль, конечно, что новая волна гораздо больше внимания уделила 2-му пласту – философски-сентиментальному словесному недержанию, интимному дневнику (в котором, по сути, мало интимного) семейной пары, переживающей кризис отношений, – в ущерб 1-му: красивому погружению в окружающую среду, реалистичному, социально достоверному и при этом поэтичному которому великолепно подходит черно-белая гамма.
       N.B. 1-й фильм Филиппа Нуаре, игравшего в то время в «Национальном народном театре». Варда выбрала его на роль в последний момент на замену заболевшему Жоржу Вильсону. Фильм послужил толчком для его кинематографической карьеры, и все же сам Нуаре (к слову, заметно уступающий в этой роли своей партнерше Сильвии Монфор) отзывается о своей работе сурово: «В конце концов, в фильме меня как будто нет… Я думал, что это останется единичным опытом… К тому же в тех немногих критических отзывах, что были написаны об этом фильме, меня „опустили“ со страшной силой… Этот персонаж был очень далек от меня. Конечно, тут нужен был актер постарше, и выбор Вильсона был не случаен. В 26 лет я еще был слишком молод и недостаточно зрел для такой роли» (см. Dominique Maillet, Philippe Noiret, Éditions Henri Veyrier, 1989).

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > La Pointe Courte

  • 6 I Am a Fugitive From a Chain Gang

       1932 - США (93 мин)
         Произв. Warner (Хэл Б. Уоллис)
         Реж. МЕРВИН ЛЕРОЙ
         Сцен. Хауард Дж. Грин и Браун Хоумз по автобиографическому рассказу Роберта Э. Бёрнза «Я сбежал с каторги в Джорджии» (I Am а Fugitive From a Georgia Chain Gang)
         Опер. Сол Полито
         В ролях Пол Мьюни (Джеймс Аллен), Гленда Фаррелл (Мэри), Хелен Винсон (Хелен), Ноэль Фрэнсис (Линда), Престон Фостер (Пит), Аллен Дженкинз (Барни Сайке), Эдвард Эллис (Бомбист Уэллс), Джон Рей (Нордайн), Роберт Уорвик (Фуллер).
       1919 г. Джеймс Аллен, сержант дивизиона «Закат», возвращается домой с войны. Отслужив в инженерных войсках, он хочет устроиться инженером в Службе коммунального строительства и с большим сожалением соглашается пойти рядовым рабочим на обувной завод в родном городе. Вскоре он уходит с завода и отправляется в погоню за удачей в Бостон, Новый Орлеан, Сент-Луис. Найти работу нелегко. Аллен нищенствует. Он решается заложить свою воинскую медаль, но видит, что в лавке ростовщика таких уже скопилась целая груда. Позднее Аллен оказывается невольно втянут в мелкое ограбление закусочной. Суд приговаривает его к 10 годам принудительных работ.
       Аллен испытывает на себе все зверства каторжной жизни; цепи на руках и ногах, которые не снимают даже на ночь; 16 часов ежедневной работы (заключенные обязаны просить разрешения далее на то, чтобы утереть пот со лба); отвратительная пища. Он готовит план побега и сбивает собак со следа, нырнув с головой в болото.
       Аллен начинает работать в строительной фирме, делает карьеру и вскоре становится инженером. Он строит мосты, о чем всегда мечтал. Хозяйка квартиры становится его любовницей, узнает о его прошлом и шантажом заставляет жениться на ней. Аллен влюбляется в девушку из высшего общества Хелен и просит у жены развода. Она не только не хочет разводиться, но и выдает Аллена полиции. Весь Чикаго, где Аллеи стал видным и уважаемым человеком, противится его выдаче штату Джорджия. Аллен начинает кампанию против бесчеловечности каторги. Адвокат советует ему сдаться. Ему обещают, что всего за 90 дней добьются для него амнистии и окончательного освобождения. Аллен соглашается и возвращается на каторгу.
       Давние товарищи по заключению удивлены доверчивости Аллена. В самом деле, данное ему обещание никло не спешит выполнять. Проходят 90 дней, а за ними - и целый год, но Аллен по-прежнему на каторге. Он совершает новый побег, угнав грузовик. При побеге ему, строителю мостов, приходится даже взорвать мост динамитом. Он живет, как загнанный зверь. Проходит еще год: страстно желая увидеть Хелен, он встречается с ней ночью в гараже, чтобы попрощаться. «Чем же вы зарабатываете на жизнь?» - спрашивает она, прежде чем он растворится в темноте. «Воровством», - отвечает он.
        Фильм основан на автобиографическом рассказе Роберта Э. Бёрнза, находившегося в бегах до и во время съемок (***). Студия «Warner», тем не менее, постаралась нанять его консультантом для работы над сценарием и постановки фильма. Перед премьерой он дал пресс-конференцию, на которую журналисты пришли с завязанными глазами. После премьеры он все же показался на публике, был схвачен, судим - в штате Нью-Джерси - и, наконец, отпущен на свободу. (Однако прошло 13 лет, прежде чем Бёрнза полностью оправдали и он смог свободно перемещаться по Джорджии, где был осужден изначально.) Эти события живо обсуждались в прессе и немало способствовали рекламе фильма. Также сыграла свою роль затронутая тема ветеранов войны, которые в 1932 г. устроили в Вашингтоне марш протеста.
       Несмотря на все это, в окружении Зэнака, подлинного инициатора фильма, опасались, что столь жесткий сюжет отпугнет не одну категорию зрителей. Рой Дель Рут даже отказался по этой причине стать постановщиком фильма. Зэнак отстоял свою точку зрения и доказал (поскольку фильм имел оглушительный успех во всем мире), что в кинематографе возможно затронуть социальную проблему без компромиссов, без «разрядки смехом» и хэппи-энда; мало того - кинематограф даже может способствовать ее положительному разрешению, вызвав у публики временный прилив общественного сознания. Что и произошло в этом случае. Обличая невыносимую жестокость каторги в южных штатах, Я сбежал с каторги обретает силу и необузданность, свойственные гангстерским фильмам, с одним существенным отличием: герой этого фильма - самый обычный человек, и каждый зритель может представить себя на его месте.
       Это отождествление зрителя с персонажем становится возможно во многом благодаря мощной актерской игре Пола Мьюни и его собственному отождествлению себя с героем. Джунгли, в которых ему приходится выживать, - не только узкое и ограниченное пространство «преступного мира», изначально ориентированного на насилие, но и все общество, чьи жестокость и цинизм отчетливо проявились в годы Депрессии и также обличаются в этой картине. Это общество в реальности презирает те самые ценности, которые лицемерно отстаивает в теории.
       Помимо документальной, социальной и нравственной ценности фильма, его основное достоинство - в подвижности и насыщенности действия: поэтому в наши дни фильм так же хлесток, что и в 1932 г. Некоторые упрекают фильм в том, что он не сосредоточен целиком на описании каторги. Но это значило бы лишить его немалой доли оригинальности: в самом деле, история Роберта Э. Бёрнза в Я сбежал с каторги подана как роман о личности, насыщенный перипетиями, встречами, психологическими изменениями и с очень подвижным сюжетом. Быстрый темп, динамичность, сжатость и изобилие действия, поразительная точность в деталях характеризуют сценарий и режиссуру этой картины. Я сбежал с каторги породил целое направление фильмов на социальную тематику, пропитанных романтизмом (в лучшем смысле слова), насыщенных событиями, развивающихся в дьявольском темпе и не забывающих о правдоподобии и точности. К этому направлению принадлежат Герои на продажу, Heroes for Sale, 1933 и Дикие дети дорог, Wild Boys of the Road, 1933, очень короткие и поразительно содержательные фильмы Уильяма Уэллмена. Тематическое и визуальное богатство фильма Я сбежал с каторги также заставляет некоторых исследователей кино видеть в нем далекого предка послевоенных нуаров.
       БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги, использованные на съемках, с примечаниями и поправками в сравнении с окончательной версией фильма, выпущены издательством «The University of Wisconsin Press» (1981). Содержательное предисловие Джона Э. О'Коннора. Автор детально исследует различные стадии сценария и подчеркивает, с каким пристальным вниманием «администраторы» студии следили за работой сценаристов и влияли на нее, встречаясь с ними, внося свои предложения, а зачастую принимая волевые решения. Как и все авторы предисловий к этой серии. О'Коннор получил возможность ознакомиться с архивами студии «Warner» за 1930–1950 гг., хранящимися в «Висконсинском центре исследований кинематографа и театра». Эти архивы невероятно изобильны: в них, например, можно найти ежедневные производственные заметки, в которых, в частности, указаны детали экстерьеров, использованные средства передвижения, количество дублей, причины, по которым те или иные дубли оказались испорчены, время, потраченное на репетицию и съемки каждого плана. На основании этих документов автор полагает, что Зэнак принял гораздо больше важных решений касательно фильма, чем Мервин Лерой, и многие предложения, которые Лерой несправедливо приписывает себе в автобиографии «Дубль первый» (Take One, 1971), на самом деле принадлежат различным сценаристам, сменявшим друг друга в работе над картиной (среди них - сцена бичевания, где мы видим лица заключенных, присутствующих при наказании, и сцена финального исчезновения героя Мьюни в ночи). Отметим, что автобиографию Лероя, как и его слова, очень часто ловят на неточностях.
       ***
       --- Бёрнз был приговорен к каторжным работам за кражу 5 долларов 29 центов: на эти деньги он собирался поесть.

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > I Am a Fugitive From a Chain Gang

  • 7 Pasteur

       1935 – Франция (75 мин)
         Произв. Productions Maurice Lehmann, Films Fernand Rivers
         Реж.  САША ГИТРИ (под техническим контролем Фернана Ривера)
         Сцен. Саша Гитри
         Опер. Жан Башле
         Муз. Луи Бейдтс
         В ролях Саша Гитри (Луи Пастер), Жан Перье (врач), Жозе Скенкель (ученик), Анри Бонвале (Сади Карно), Гастон Дюбоск (президент Академии), Франсуа Родон (Жозеф Мейстер), Морис Шутц (его дед), Жюльен Берто (один из учеников).
       Саша Гитри читает собеседнику, стоящему в тени и спиной к камере, письмо Пастера, собирающегося привить себе бешенство, чтобы испытать вакцину. Он показывает фотографии тех мест, где прошло детство Пастера, портреты родителей, написанные Пастером в 13 лет, перечисляет его 1-е открытия. Начинается рассказ, состоящий из 5 картин.
       1870 г. Пастер обеспокоен приближением войны. Его ученики говорят между собой о том, как преклоняются перед учителем. Объявление войны. Пастер прощается с несколькими учениками, мобилизованными на фронт.
       1880 г. В Медицинской академии Пастер мечет громы и молнии против своих оппонентов-ретроградов. Президент академии вынужден прервать заседание. Один врач считает себя оскорбленным и присылает 2 секундантов с вызовом на дуэль. Пастер называет этот шаг смехотворным и соглашается вычеркнуть свои слова из протокола, но в то же время не отказывается от них. Президент вручает Пастеру орден Почетного легиона, и Пастер узнает, что единогласно избран во Французскую академию. Он предупреждает, что это ничуть не изменит его поведение.
       1885 г. В Альзасе мальчик Жозеф Мейстер укушен бешеной собакой. Дедушка отвозит его к Пастеру, который даже представить себе не мог, что 1-м пациентом, испытающим на себе действие его вакцины, станет ребенок. Врач – поскольку Пастер никогда не был врачом – вкалывает мальчику сыворотку, и ученый всю ночь проводит у его постели. На 14-й день ребенок выздоравливает.
       1888 г. Врач, друг Пастера, навещает ученого на вилле по вызову родных ученого. Он советует Пастеру отдохнуть. Пастер решает, что его дни сочтены (а многолетний труд поставлен под угрозу). Он с облегчением узнает, что проживет еще долго, если согласится временно сделать перерыв в работе. Его навещает маленький Мейстер – мальчик совершенно здоров. Он приносит книгу, полученную им в награду. Пастер глубоко тронут.
       Декабрь 1892 г. Апофеоз в Сорбонне: в свой 70-летний юбилей Пастер принимает поздравления от президента Республики и представителей всех наций.
        Вот он, 1-й полноценный фильм Гитри, если не считать документальной ленты Наши, Ceux de chez nous, 1915; фильм, снятый за несколько дней в апреле-мае 1935 г. Гитри экранизирует пьесу, нетипичную для его творчества, написанную в 1918 г. ради примирения с отцом (близким другом Пастера) и, при всем своем немалом успехе, сильно удивившую публику Гитри уже написал к этому времени 2 биографические пьесы: «Жан де Лафонтен» (1916) и «Дебюро» (1918) (из последней пьесы родился восхитительный фильм в стихах, выпущенный в 1951 г., который очень трудно отыскать 30 лет спустя). Но никогда еще Гитри не создавал произведения столь серьезного – вдобавок без женских персонажей – и не имеющего отношения ни к писателям, ни к художникам. Поль Леото, один из самых преданных поклонников Гитри, в своей хронике в журнале «Mercure» не скрывает разочарования и в необычайно жестких выражениях говорит о пьесе, самом Пастере (который, «возможно, в большей степени изобрел эту болезнь [бешенство], чем средство ее излечения») и об игре Люсьена Гитри. На удивление пророческим становится его упрек Гитри (в 1919 г.) в том, что с этой пьесой он «опускается до уровня лент для кинематографа».
       Биография Пастера занимает маргинальное положение в театральном наследии Гитри и при переносе на экран уже содержит в себе многие элементы, характерные для более позднего творчества режиссера. Прежде всего – пролог, где Гитри обращается к почти невидимому собеседнику, символизирующему собой публику. Подобную подачу материала Гитри будет использовать часто и в разных вариациях: напр., повествуя от 1-го лица и создавая тем самым непосредственную близость с публикой, резко контрастирующую с объективностью театральной конструкции. Подобная смесь форм изложения будет не раз встречаться в фильмах Гитри, в частности – в его исторических фантазиях.
       1-е слова, которые Гитри вкладывает в уста 1-го персонажа в своем 1-м фильме, звучат так: «Единожды попробовав работать, жить без работы уже не можешь. Надо работать. Нет ничего, кроме работы. Только она приносит настоящую радость и помогает вынести жизненные невзгоды и беспокойство». Эти слова (не фигурирующие в пьесе) можно вынести в качестве эпиграфа к жизни Гитри. В этом восхвалении работы как источника радости ученый Пастер, напр., единодушен со слугой Дезире (см. Дезире, Désiré), накрывающим стол для хозяев. Помимо пацифистской направленности картины, Гитри рисует отнюдь не традиционный портрет своего героя. Вместо того чтобы олицетворять ледяную невозмутимость, обычно приписываемую ученым, Пастер в исполнении Гитри становится трепетным, болезненно чувствительным человеком, близким по духу к художнику. Почти в каждой сцене эмоции доведены до крайности: тревога, ярость, страх, нежность или признательность. Такая композиция придает картине облик пылкой мелодрамы, где пасторальный образ, при всей своей неподатливости и театральности, доводится до вершин прекрасного.
       N.B. Поддавшись на уговоры Фернана Ривера снять кинофильм, Гитри собирался снять целых 2, которые шли бы в кинотеатрах спаренным сеансом: поэтому, чтобы разбавить серьезный настрой Пастера, он написал сценарий комедии Удачи!, Bonne chance! 1935, которая и стала его 2-м фильмом. Книга Фернана Ривера «Пятьдесят лет среди безумцев (1894–1944)» (Fernand Rivers, Cinquante ans chez les fous (1894–1944), Georges Girard, 1945) содержит увлекательную главу о съемках Пастера. Фильм провалился в прокате – даже в Доле, родном городе ученого. И Ривер пожалел, что не попросил Гитри экранизировать другую пьесу. Сам Гитри был восхищен своим 1-м опытом, что и передал в четверостишии, посвященном его продюсеру:
       Раньше думал я: кино – глупое не в меру,
       Но теперь я думаю иначе.
       Просидеть два месяца в студии с Ривером –
       Это все-таки немало значит.
       В фильме Комедиант, Le comédien, 1948, который Саша Гитри посвятил своему отцу Люсьену, целый ряд немаловажных – и, к слову сказать, восхитительных – сцен посвящен созданию пьесы «Пастер» с Люсьеном Гитри (чью роль играет Саша). В такой сцене Саша (который вдобавок играет и самого себя) приглашает на репетицию дочь Пастера. Та, увидев на сцене Люсьена Гитри и пораженная его сходством с отцом, кричит: «Папа!» Тогда Саша Гитри поворачивается к ней и говорит, тыча себя пальцем в грудь: «Нет. Это мой папа». Существует еще 2 кинематографические биографии Пастера: одну снял Жан Эпстейн (Пастер, Pasteur, 1922, с Шарлем Монье в главной роли), другую – Вильгельм Дитерле (История Луи Пастера, The Story of Louis Pasteur, 1936, с Полом Мьюни).

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > Pasteur

  • 8 passer

    v. tableau «Verbes de mouvement»;
    vi. 1. (à côté, à travers, par, devant) le préfixe про-; идти́* ipf., проходи́ть ◄-'дит►/пройти́*; проезжа́ть/прое́хать ◄-е́ду, -ет► (transport); пролета́ть/ пролете́ть ◄-чу, -тит► (avion, oiseaux, etc.); проплыва́ть/проплы́ть ◄-ву, -ёт, -ла► (en nageant); бежа́ть ◄-гу, -жит, -гут►/про=, мча́ться ◄мчу-, -ит-►/про=, мелькну́ть/про= (en coup de vent); пролеза́ть/проле́зть ◄-'зу, -'ет, -лез► (à quatre pattes);

    il n'y a pas moyen de passer — пройти́ <прое́хать> нельзя́;

    défense de passer — прохо́д <прое́зд> запрещён; l'ennemi ne passera pas — враг не пройдёт; il regardait les autos passer — он смотре́л ∫, как проезжа́ют ми́мо маши́ны <на проезжа́ющие маши́ны>; il regardait passer les cigognes — он смотре́л ∫, как пролета́ют ми́мо а́исты <на пролета́ющих а́истов>; un chaland qui passe — проплыва́ющая <плыву́щая ми́мо> ба́ржа́ ║ en passant — на ходу́; мимохо́дом; прое́здом; неча́янно (par inadvertance); j'ai renversé un piéton en passant — я сбил ∫ на ходу́ <неча́янно> пешехо́да; il ne vient qu'en passant — он быва́ет то́лько прое́здом <нае́здами (de temps à autre)); soit dit en passant — ме́жду про́чим ║ passer à la cuisine — пройти́ на ку́хню ║ passer à table — пройти́ к столу́, сади́ться за стол; passer à côté du théâtre — пройти́ (прое́хать) ми́мо теа́тра; il est passé à travers champs — он прошёл (прое́хал) по́лем; passer sous... — пролеза́ть под (+); подлеза́ть/подле́зть под (+ A); passer sous la table — проле́зть под столо́м, подле́зть под стол: passez devant, je vous suis — проходи́те <иди́те вперёд>, ∫ я по́сле вас <я за ва́ми>; passer par le Sud — прое́хать ю́жным направле́нием <ю́гом>; la Moscova passe à Moscou — Москва́-река́ протека́ет че́рез Москву́; la route passe par Orel — доро́га идёт <прохо́дит> че́рез Орёл; un filet de lumière passe sous la porte — из-под двери́ пробива́ется поло́ска све́та; le café passe — ко́фе прохо́дит < идёт> че́рез фильтр

    2. (d'un endroit dans un autre;
    le préf. пере-); переходи́ть/ перейти́; переезжа́ть/перее́хать; переправля́ться/перепра́виться; перебира́ться/перебра́ться ◄-беру́-, -ёт-, -ла-, etc.► (avec difficulté); перелеза́ть/переле́зть (en grimpant);

    passer de France en Espagne — перее́хать из Фра́нции в Испа́нию;

    passer d'une rive à l'autre de la Volga — перепра́виться <перебра́ться> с одного́ бе́рега Во́лги на друго́й; passer de main en main — переходи́ть из рук в ру́ки; passer par la fenêtre — переле́зть че́рез окно́; влезть в окно́

    3. (pour un temps;
    le préfixe за-) заходи́ть/зайти́ (à pied); заезжа́ть/зае́хать (transport); забега́ть/забежа́ть fam.; загля́дывать/загляну́ть ◄-ну, -'ет► fam.;

    je passerai prendre ce livre chez toi — я зайду́ <забегу́> к тебе́ за э́той кни́гой;

    je passe te prendre en voiture — я зае́ду за тобо́й на маши́не; je passe chez vous — я зайду́ <зае́ду, забегу́, загляну́> к вам; je passe chez le docteur — я побыва́ю у врача́; attends-moi, je passe dans dix minutes — подожди́ меня́, я бу́ду че́рез де́сять мину́т; ne faire que passer — загляну́ть <зайти́, зае́хать, забежа́ть> мимохо́дом <на мину́т[к]у>; je ne fais que passer — я то́лько на мину́т[к]у

    comme le temps passe! — как идёт <бежи́т> вре́мя!;

    le temps a passéoù... — прошло́ [то] вре́мя, когда́...; les jours passent vite — дни иду́т <прохо́дят> бы́стро

    5. (être égaré) дева́ться ◄-ва́ю-►/де́ться ◄-'ну-, -'ет-►;

    je ne sais pas où il est passé — я не зна́ю, куда́ он де́лся <подева́лся>

    6. (disparaître) проходи́ть;

    la jeunesse passe — мо́лодость прохо́дит;

    cela vous passer— ега э́то у вас пройдёт; mon mal de tête est passé — головна́я боль <голова́> у меня́ прошла́; sa colère est passée — его́ гнев прошёл; l'envie m'en a passé — жела́ние у меня́ пропа́ло; cette étoffe a (est) passé◄— е► de mode — э́та ткань вы́шла из мо́ды

    7. (perdre ses couleurs) линя́ть/по=, ↑вы-;

    cette étoffe a passé — э́та ткань полиня́ла

    8. (être admis) проходи́ть; быть* при́нятым;

    la loi est passée — зако́н прошёл <был при́нят>;

    cette réplique ne passe pas — э́та ре́плика не сраба́тывает; je suis passé de justesse à l'écrit — я е́ле-е́ле прошёл на пи́сьменном экза́мене; votre devoir peut passer — ва́ша дома́шняя рабо́та удовлетвори́тельна

    9. (spectacle) идти́; проходи́ть;

    passe ce film? — где идёт э́тот фильм?;

    quand passe cette pièce? — когда́ идёт э́та пье́са?

    10. (se manifester un instant) промелькну́ть pf.;

    un souffle d'air froid passer a ∑ — пове́яло <потяну́ло> хо́лодом;

    un éclair de malice passa dans ses yeux — в его́ глаза́х [про]мелькну́ла и́скорка лука́вства

    11.:

    passe pour cette fois — на э́тот раз сойдёт;

    passe encore de + inf [— ну] пусть...; поло́жим...; допу́стим...; ещё куда́ ни шло: passer encore de n'être pas à l'heure — пусть <поло́жим>, он не смог прийти́ во́время; не прийти́ во́время — э́то ещё куда́ ни шло; passons! — не сто́ит <не бу́дем> об э́том [говори́ть]!; нева́жно!

    12. fig. (avec une prép. ou un adv.):
    (à):

    passer à l'ordre du jour — перейти́ к пове́стке дня;

    passer à l'exécution (à l'acte) — перейти́ к исполне́нию (к де́йствию); passer aux ordres — явля́ться/яви́ться за приказа́ниями; passer au point mort — перейти́ в нейтра́льное положе́ние; passer à l'ennemi — переходи́ть (↑перебега́ть/перебежа́ть) на сто́рону проти́вника; passer au second plan — отходи́ть/отойти́ на второ́й <за́дний> план; passer à côté de la question — обходи́ть/обойти́ вопро́с; passer à travers tous les obstacles — проходи́ть че́рез все препя́тствия; passer à la postérité — перехо́дить к <передава́ться/переда́ться> пото́мству ║ (après, avant)*. passer après — сле́довать/по= (за +); идти́ (за +); passer avant — предше́ствовать ipf. (+ D), идти́ до (+ G); faire passer avant qch. — ста́вить/по= вы́ше чего́-л.

    (comme):

    passer comme une lettre à la poste — пройти́ как по ма́слу: пройти́ без сучка́, без задо́ринки

    (dans):

    passer dans les mœurs — входи́ть/войти́ в обы́чай

    (de... à (en)):

    passer de l'état liquide à l'état gazeux — переходи́ть из жи́дкого состоя́ния в газообра́зное;

    passer de seconde en première — переходи́ть из второ́го в пе́рвый класс (école); passer du coq à l'âne — переска́кивать с пя́того на деся́тое; passer de vie à trépas — сконча́ться pf., преста́виться pf. vx.

    (dessus):

    passer dessus — перее́хать pf. кого́-л.;

    le camion lui est passé dessus — его́ перее́хал грузови́к

    (devant):

    passer devant le nez — уходи́ть /уйти́ <уплыва́ть/уплы́ть> из-под но́са;

    passer devant les yeux — проходи́ть <мелькну́ть/ про=> пе́ред глаза́ми

    (en):

    passer en justice (en jugement) — идти́ <попада́ть/попа́сть> под суд;

    il passa en jugement ∑ — его́ суди́ли; passer en première (en code) — включа́ть/ включи́ть пе́рвую ско́рость (фа́ры бли́жнего све́та) auto.

    (outre):

    passer outre — идти́ <проходи́ть> да́льше <ми́мо>;

    passer outre à... — пренебрега́ть/пренебре́чь чём-л.; не счита́ться/не по= с (+); не соблюда́ть/ не соблюсти́ (+ G); не учи́тывать/не уче́сть (+ A); оставля́ть/оста́вить без внима́ния (+ A)

    ║ ( par):

    passer par toutes les couleurs — меня́ться/измени́ться в лице́;

    passer par de rudes épreuves (une rude école) — проходи́ть [че́рез] суро́вые <тя́жкие; испыта́ния (суро́вую шко́лу); il faut en passer par là — че́рез э́то придётся пройти́; passer par la tête — взбрести́ pf. в го́лову, приходи́ть/прийти́ на ум

    passer par-dessus les préjugés — переша́гивать/ перешагну́ть че́рез предрассу́дки

    (pour):

    passer pour... — слыть/про= (+ ; за + A), счита́ться ipf. (+);

    il passe pour un savant — он слывёт учёным челове́ком; se faire passer pour... — выдава́ть/вы́дать себя́ за (+ A); il se fait passer pour un artiste — он выдаёт себя́ за арти́ста; faire passer qn. pour... — выдава́ть кого́-л. за (+ A); il le fait passer pour son neveu — он выдаёт его́ за своего́ племя́нника

    (sous):

    passer sous une voiture — попада́ть/попа́сть под маши́ну;

    passer sous les yeux — прохо́дить <происходи́ть/произойти́> на глаза́х; cela m'est passé sous le nez — э́то у меня́ пря́мо из-под но́са ушло́ <уплы́ло>; sa jupe passe sous son manteau — у неё из-под пальто́ видна́ <выгля́дывает> ю́бка

    (sur):

    passer sur le corps (ventre) de qn. — переша́гивать че́рез кого́-л.;

    je passe rapidement sur les détails — я не бу́ду заде́рживаться <остана́вливаться> на подро́бностях ● j'en passe et des meilleures — о други́х я [уже́] и не говорю́; я мог бы ещё и не то [по]рассказа́ть; у passer

    1) проходи́ть че́рез э́то;

    il n'épargne personne dans ses critiques, tout le monde y passe — он никого́ не щади́т в свое́й кри́тике; всем от него́ достаётся [на оре́хи fam.]

    2) (être consacré à) уходи́ть;

    toute sa fortune va y passer — на э́то уйдёт всё его́ состоя́ние

    3) (mourir):

    il a failli — у passer — он чуть бы́ло ∫ не отпра́вился на тот свет <но́ги не протяну́л, концы́ не отда́л>

    13. (suivi d'un attribut) станови́ться ◄-'вит-►/стать ◄-'ну► (+); получа́ть/получи́ть ◄-'ит► зва́ние milit.; быть произведённым [в чин] vx.;

    il est passé capitaine — он получи́л зва́ние капита́на; ∑ его́ произвела́ ∫ в чин капита́на <в капита́ны> vx.;

    il est passé maître dans l'art... — он стал ма́стером <знатоко́м> (+ G); passer inaperçu — пройти́ незаме́ченным

    vt.
    1. (lieu) переходи́ть; проходи́ть; проезжа́ть; переправля́ться (че́рез + A);

    passer la frontière — перейти́ грани́цу;

    passer la porte — пройти́ в дверь; переступа́ть/переступи́ть [че́рез] поро́г; passer la douane — пройти́ тамо́женный досмо́тр; quand vous aurez passé le pont... — когда́ вы перейдёте (перее́дете) [че́рез] <мину́ете> мост...; passer fa rivière à gué — перейти́ <перепра́виться че́рез> ре́ку вброд; passer la rivière à la nage — переплыва́ть/переплы́ть ре́ку; перепра́виться че́рез ре́ку вплавь; passer le cap

    1) огиба́ть/обогну́ть мыс
    2) перешагну́ть pf. рубе́ж;

    passer son chemin — идти́ ipf. свое́й дорого́й

    2. (temps) composés perfectifs avec le préfixe про-: проводи́ть ◄-'дит-►/провести́*;

    nous passerons la journée ensemble — мы проведём [весь] день вме́сте;

    il a passé trente ans de sa vie à Paris — он про́жил в Пари́же три́дцать лет; il a passé deux mois à l'hôpital — он про́был два ме́сяца в больни́це; il passe son temps à lire (à jouer) — он прово́дит всё вре́мя за чте́нием (за игро́й); il a passé la nuit à lire — он чита́л всю ночь напролёт; il a passé toute la soirée à bavarder — он проболта́л весь ве́чер; il passe sa vie à... — он прово́дит жизнь за (+); он тра́тит жизнь на (+ A); pour passer le temps — для времяпрепровожде́ния; passer un mauvais quart d'heure — пережива́ть/ пережи́ть неприя́тную мину́ту

    (âge):

    il a passé l'âge — он вы́шел из э́того во́зраста;

    il a passé la cinquantaine ∑ — ему́ перевали́ло за пятьдеся́т ║ il ne passera pas l'hiver — он не протя́нет <не дотя́нет> до весны́

    3. (subir un examen) сдава́ть ◄сдаю́, -ёт►/сдать*; держа́ть ◄-жу, -'ит►/вы= (fig. surtout); проходи́ть;

    il a passé l'examen — он сдал <вы́держал> экза́мен;

    quand passes-tu l'oral? — когда́ ты сдаёшь у́стный [экза́мен]?; passer une visite médicale — проходи́ть медици́нский осмо́тр; passer une radio — проходи́ть ∫ рентгенологи́ческое обсле́дование <рентге́н fam.>; де́лать/с= рентге́новский сни́мок

    4. (dépasser) превосходи́ть ◄-'дит-►/превзойти́*; быть вы́ше; переходи́ть; выходи́ть/вы́йти* (за + A);

    cela passe toute attente — э́то превосхо́дит все ожида́ния;

    cela passe mes forces — э́то вы́ше мои́х сил; э́то мне не под си́лу; passer l'entendement — быть вы́ше понима́ния; passer la mesure — перейти́ ме́ру; зарыва́ться/зарва́ться fam.; ● passer la rampe — доходи́ть/дойти́ до зри́телей; производи́ть/произвести́ эффе́кт

    5. (omettre) пропуска́ть/пропусти́ть ◄-'стит►;

    passer une page — пропусти́ть страни́цу;

    laisser passer une occasion — упуска́ть/упусти́ть [благоприя́тный] слу́чай; je passe les détails sous silence — я ∫ опуска́ю подро́бности <ума́лчиваю о подро́бностях>; je vous passe les détails — изба́влю вас от подро́бностей

    6. (mettre) натя́гивать/натяну́ть ◄-'ет► [на себя́]; наки́дывать/наки́нуть, набра́сывать/набро́сить [на себя́] (rapidement);

    passer son pantalon — натяну́ть брю́ки;

    passer sa robe de chambre — набро́сить <наки́нуть> хала́т

    7. (conclure) заключа́ть/заключи́ть;

    passer un contrat (un marché) — заключи́ть контра́кт (сде́лку);

    passer [une] commande — де́лать зака́з

    8. (filtrer) проце́живать/ процеди́ть ◄-'дит-►; просе́ивать/просе́ять ◄-се́ю, -'ет► (tamiser);

    passer de la farine — просе́ять му́ку;

    passer le thé (un bouillon) — процеди́ть чай (бульо́н)

    9. (faire voir) пока́зывать/показа́ть ◄-жу, -'ет►; ста́вить/по=; дава́ть/дать vx.;

    passer un film — пока́зывать (↑демонстри́ровать ipf. et pf.; — крути́ть ipf. fam.) фильм;

    passer une pièce — ста́вить пье́су; passer un disque — ста́вить <крути́ть> пласти́нку

    10. (enclencher) включа́ть;

    passer les vitesses (la troisième) — включи́ть ско́рость (тре́тью ско́рость)

    11. (faire traverser) переправля́ть; перевози́ть ◄-'зит►/перевезти́*;

    passer des marchandises en transit — перево́зить гру́зы транзи́том

    12. (inscrire) переводи́ть ◄-'дит-►/перевести́*; вноси́ть ◄-'сит►/ внести́*:

    passer une somme en compte — перевести́ су́мму на счёт

    13. (à) передава́ть/ переда́ть;

    passer le sel à son voisin (le livre au professeur) — переда́ть соль сосе́ду (кни́гу преподава́телю);

    passer la parole à qn. — переда́ть <предоставля́ть/предоста́вить> сло́во кому́-л.; ● passer la main — слага́ть/сложи́ть с себя́ обя́занности; уступа́ть/уступи́ть ме́сто; passer le rhume à qn. — заража́ть/зарази́ть кого́-л. на́сморком ;

    il a passé le rhume à sa sœur ∑ — сестра́ ∫ зарази́лась от него́ на́сморком <подхвати́ла <подцепи́ла fam.> от него́ на́сморк);

    passer un savon à qn. — устра́ивать/устро́ить кому́-л. головомо́йку; зада́ть pf. кому́-л. нагоня́й; passer de la pommade à qn. — ума́сливать/ума́слить <уле́щивать/улести́ть> кого́-л. (flatter qn.)

    14. (dans, à) высо́вывать/вы́сунуть; просо́вывать/просу́нуть; продева́ть/про деть ◄-'ну►;

    passer la tête à la portière [d'un train] — вы́сунуть го́лову из окна́ [ваго́на];

    passer le doigt dans la fente — засу́нуть pf. па́лец в щель; passer un lacet — проде́ть <вдеть pf.> шнуро́к

    15. ) надева́ть;

    passer une bague au doigt — наде́ть кольцо́ на па́лец

    16. (dans, sur) провести́ по (+ D); гла́дить/по= (по + D);

    passer la main dans les cheveux — провести́ руко́й по волоса́м; пригла́живать/ пригла́дить во́лосы;

    passer la main dans le dos de qn. fig. — гла́дить кого́-л. по шёрстке, льстить/по= (+ D); ● passer l'éponge — проща́ть/прости́ть; не держа́ть ipf. зла pop. élevé.

    17. (à, par) обраба́тывать/обрабо́тать (+);

    passer le parquet à la cire — натира́ть/натере́ть парке́т во́ском;

    passer les légumes à l'eau — промыва́ть/промы́ть о́вощи водо́й <в воде́>; passer qch. au feu — держа́ть/по= restr. что-л. на огне́; passer le linge à l'eau de Javel — полоска́ть, пропола́скивать/прополоска́ть бельё в хлори́рованной воде́; passer le linge au bleu — сини́ть, подси́нивать/ подсини́ть бельё; ● passer au tamis — разбира́ть/разобра́ть по ко́сточкам; passer qn. à tabac — изби́ть pf. кого́-л. [в поли́ции]; passer au fil de l'épée — проткну́ть <пронзи́ть> pf. шпа́гой; passer les troupes en revue — принима́ть/приня́ть [вое́нный] пара́д; производи́ть/произвести́ смотр войска́м vx.; passer qch. en revue — пересма́тривать/пересмотре́ть <просма́тривать/просмотре́ть> что-л.

    18. (sur) класть ◄-ду, -ёт, клал►/положи́ть ◄-'ит► (на + A); покрыва́ть/покры́ть ◄-кро́ю, -'ет►(+);

    passer deux couches de peinture sur le mur — покрыва́ть сте́ну двумя́ слоя́ми кра́ски

    19. (à) проща́ть/прости́ть (+ D), спуска́ть/спусти́ть ◄-'стит► (+ D); потво́рствовать ipf. (+ D); потака́ть ipf. (+ D);

    passer à l'enfant tous ses caprices — потака́ть всем капри́зам ребёнка;

    passez-moi le mot (l'expression) — извини́те за выраже́ние

    20. (satisfaire) удовлетворя́ть/удовлетвори́ть;

    passer son envie — удовлетвори́ть свою́ при́хоть;

    passer sa colère sur qn. — срыва́ть/сорва́ть [свой] гнев на ком-л.

    vpr.
    - se passer
    - passé

    Dictionnaire français-russe de type actif > passer

  • 9 The Bells of St. Mary's

       1945 - США (126 мин)
         Произв. RKO, Rainbow Pictures (Лео Маккэри)
         Реж. ЛЕО МАККЭРИ
         Сцен. Дадли Николз по сюжету Лео Маккэри
         Опер. Джордж Барнз
         Муз. Роберт Эммет Долан
         В ролях Бинг Крозби (отец О'Мэлли), Ингрид Бергман (сестра Мария-Бенедикта), Генри Трэверз (мистер Хорэс П. Богардус), Рут Доннелли (сестра Майкл), Рис Уильямз (доктор Маккэй), Уильям Гарган (отец Пэтси), Джоан Кэрролл (Пэтси), Дики Тайлер (Эдди), Уна О'Коннор (миссис Брин).
       Отец О'Мэлли приезжает на замену отцу Фогерти, не сумевшему достойно справиться с обязанностями куратора приходской школы Святой Марии, которую содержат монашенки. Он знакомится со старшей воспитательницей сестрой Бенедиктой и быстро понимает, что их педагогические воззрения различаются по многим пунктам. Сестра Бенедикта научила юного Эдди «подставлять другую щеку», и теперь мальчик слывет трусом в регулярных стычках с другим мальчиком, который вызывает восхищение отца О'Мэлли своей драчливостью. Сестра Бенедикта покупает самоучитель по боксу и тренирует своего любимца, чтобы тот смог дать отпор противнику. Отец О'Мэлли, со своей стороны, принимает в школу Патришу, девушку-подростка, которую воспитала мать-одиночка, брошенная мужем-пианистом. Патрише нелегко дается учеба, и О'Мэлли, чтобы вернуть ей веру в себя, помогает ей поправить сочинение о 5 чувствах. Он объясняет Патрише, что существует 6-е чувство, без которого применение первых 5 будет весьма неполным: это чувство здравого смысла.
       Сестры Святой Марии в своей наивности обращают к богу пылкие молитвы, чтобы их сосед мистер Богардус, эгоистичный и безжалостный делец, принес им в дар здание, прилегающее к школе: на его реставрацию он тратит немалые средства. Они думают, что для исполнения их желания достаточно молитв. А Богардус мечтает присвоить себе обветшавшее здание школы, чтобы построить на его месте парковку. От переутомления у него развилась болезнь сердца. О'Мэлли советует лечащему врачу Богардуса внушить пациенту, что лучшее средство от всех физических и душевных недугов - творить добро ближним. В самом деле, словно по волшебству, Богардус открывает для себя радости доброты и дарит школе соседнее здание.
       О'Мэлли находит мужа матери Патриши и мирит супругов. Накануне выпускного экзамена Патриша видит отца (которого даже не знает в лицо) с матерью и воображает, что та завела себе любовника. Она проваливает экзамен. О'Мэлли пытается уговорить сестру Бенедикту завысить девушке оценки, но сестра непреклонна. В день вручения дипломов Патриша признается сестре Бенедикте, что она завалила экзамен нарочно, чтобы еще один год провести в школе. О'Мэлли знакомит ее с отцом, и девушка наконец-то видит родителей вместе.
       У сестры Бенедикты проявляются первые симптомы туберкулеза. Врач просит О'Мэлли перевести ее в более сухой климат - например, в Аризону, - но не говорить ей о болезни, чтобы сестра не падала духом. В момент расставания О'Мэлли не выносит растерянности сестры, которая думает, что ее наказали за то, что она не справилась со своими обязанностями. Он говорит ей, что у нее туберкулез. Сияя от радости и признательности, сестра пылко благодарит его: «Вы снова меня осчастливили»,
        После неожиданного успеха фильма Иду своим путем, Going My Way Маккэри никак не мог найти сценария, который мог бы сравниться с этим фильмом по уровню, и потому решил написать продолжение. Он снова выводит на первый план священника, сыгранного Бингом Крозби, и отправляет его исполнять долг среди монашенок, в месте, очень напоминающем место действия Иду своим путем: оазис спокойствия и безмятежности в самом сердце крупного города. В этом уединенном месте, которому, впрочем, грозит исчезновение, самые разнообразные человеческие проблемы, не потерявшие актуальности и по сей день (расставание родителей, заброшенность детей, неудачи в школе и т. д.), ищут и находят мирное и гармоничное разрешение. Колокола Святой Марии - не столь насыщенный событиями вариант Иду своим путем, но ему добавляет нежности и чистоты описание жизни монашек и католическое видение супружеских добродетелей. Гибкая, невидимая, весьма умелая и изобретательная драматургия придает действию внешнее сходство с четками: одна за другой следуют очень длинные сцены, настолько обособленные по длительности, содержанию и эмоциональному воздействию, что кажутся независимыми. На самом же деле между ними существует глубинная связь благодаря общему источнику вдохновения и общей конечной цели: реализовать жизнерадостную концепцию духовности и доброты как непрерывного очищения, ниспосланного судьбой лекарства от всех физических и душевных болезней человечества. Каждая такая сцена (тронная речь О'Мэлли перед монашенками, которые не могут удержаться от смеха при виде кошки, играющей с головным убором священника; урок бокса, который старшая воспитательница дает ученику; сценка рождения Иисуса, разыгранная детьми, и т. д.) выглядит гениальной импровизацией, рожденной прямо на съемочной площадке режиссером, чья счастливая способность к самовыражению (а у Маккэри это качество проявляется в полной мере) может сравниться лишь с твердостью убеждений.
       Фильм наполнен музыкой, как светской, так и церковной, хотя ее не так много, как в Иду своим путем. Говоря про одного персонажа, отец О'Мэлли точь-в-точь выражает точку зрения Маккэри: «Я люблю тех, кто любит музыку». Прототипом героини Бергман послужила одна из тетушек Маккэри, соучредительница монастыря Непорочного Сердца в Голливуде; режиссер даже назвал героиню ее именем - Бенедикта. Бергман играет в этом фильме свою самую прекрасную роль - в том смысле, что невозможно представить другую актрису, которая довела бы этот образ до такой степени открытости и наполненности. С каждым просмотром фильм пробуждает в зрителе сильные чувства, запрятанные где-то глубоко; смех перетекает в слезы, а слезы - в смех, исчезает всякая дистанция между зрителем и персонажами, поскольку ему передается все лучшее и благотворное, что есть в героях фильма. Впрочем, фильмы Маккэри и не ставят перед собой иных задач: «Я люблю, когда смеются: люблю, когда плачут, - говорил он, - люблю, чтобы история что-то рассказывала, и хочу, чтобы зритель, выходя из кинозала, чувствовал себя счастливее, чем перед сеансом».
       N.В. В конце главы VIII автобиографии Ингрид Бергман, написанной частично от третьего лица (Ingrid Bergman, Ma vie, Fayard, 1980), можно прочитать: «Это был счастливый фильм, во время съемок которого прошло традиционное вручение „Оскаров“, приза Киноакадемии». В 1943 г. - Ингрид была выдвинута на «Оскар» за роль Марии в фильме По ком звонит колокол, For Whom the Bell Tolls, 1943, но ее обошла Дженнифер Джоунз (Песнь о Бернадетте, The Song of Bernadette). Теперь же Бергман была номинирована за Газовый свет, Gaslight. До объявления лучшей актрисы Бинг Крозби и Лео Маккэри получили «Оскары» за лучшую мужскую роль и лучшую режиссерскую работу в фильме Иду своим путем. Когда же, в свою очередь, приз получила Ингрид, она отблагодарила Академию такими словами; «Я глубоко признательна за эту награду. Особенно приятно получить ее именно сейчас, поскольку я работаю с мистером Крозби и мистером Маккэри над фильмом под названием Колокола Святой Марии, и очень боялась, что завтра, увидев меня на площадке с пустыми руками, они откажутся со мной разговаривать!»

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > The Bells of St. Mary's

  • 10 du matin au soir

    (du matin au [или jusqu'au] soir)
    1) с утра до вечера, с утра до ночи, весь день напролет

    Et, du matin au soir, il tirait les oiseaux rapides, se désolant quand il s'était fait surprendre, et riant aux larmes quand la bête tombait d'aplomb ou faisait quelque culbute inattendue et drôle. (G. de Maupassant, La Bécasse.) — Целыми днями он гонялся с ружьем за быстрыми стаями птиц, приходя в отчаяние, когда они ускользали от него, и смеясь до слез от радости, когда птица камнем падала на землю или вдруг выделывала в воздухе причудливые петли.

    La petite madame Vigoureux faisait la cabriole du matin au soir. (É. Zola, L'Assommoir.) — Хорошенькая мадам Вигуре с утра до вечера кокетничала с мужчинами.

    Après de brèves éclaircies, le regard de Marie-Louise s'assombrissait, exprimait la détresse de la femme condamnée à porter sa croix, à subir les vexations des entrepreneuses, à travailler du matin au soir sans jamais joindre les deux bouts. (J. Fréville, Pain de brique.) — После мимолетного оживления взгляд Марии-Луизы вновь омрачился, выражая глубокую печаль женщины, осужденной вечно нести свой крест, терпеть придирки подрядчиц, работать с утра до ночи, никогда не сводя концы с концами.

    Marie. - Parce que, dès octobre, ma tante, je vous parie bien que je travaille du matin au soir, et sérieusement. Mme Bazin. - J'ai toujours dit que tu étais une extravagante. La Vendeuse. - Il ne faut pas dire cela, Madame. Nous ne savons pas de quoi demain sera fait. De nos jours le travail n'est plus un passe-temps agréable pour les oisifs; il est devenu une nécessité. (J. Anouilh, La Sauvage.) — Мари. - Да, тетушка, вот увидите, начиная с октября, я буду работать от зари до зари, по-настоящему. Г-жа Базен. - Я всегда говорила, что ты любишь выкидывать всякие штучки. Мастерица. - Не надо так говорить, сударыня. Кто знает, что нас ждет завтра? В наше время работа - это уже не времяпрепровождение для бездельников, а необходимость.

    Assis près de la fenêtre, dans son grand fauteuil, il lisait du matin au soir et c'est de lui que je tiens l'amour de livres. (A. France, Le Crime de Sylvestre Bonnard.) — Сидя у окна в глубоком кресле, он читал весь день напролет, и от него-то я и унаследовал свою любовь к книгам.

    2) уст. в мгновение ока, и дня не прошло

    Dictionnaire français-russe des idiomes > du matin au soir

  • 11 Objective, Burma!

     Цель – Бирма!
       1945 – США (142 мин)
         Произв. Warner (Джерри Уолд)
         Реж. РАУЛЬ УОЛШ
         Сцен. Рэналд Макдугалл, Лестер Коул по сюжету Алвы Бесси
         Опер. Джеймс Вонг Хау
         Муз. Франц Уэксмен
         В ролях Эррол Флинн (капитан Чарлз Р. Нелсон), Уильям Принс (лейтенант Сидни Джейкобз), Джеймс Браун (сержант Джон Триси), Джордж Тобайас (капрал Гэбби Гордон), Генри Халл (Марк Уильямз), Уорнер Эндерсон (полковник Дж. Картер), Джон Элвин (Чарлз Хоган).
       Прошло два года после того, как японцы вытеснили генерала Стилуэлла из Бирмы, перекрыв американцам дорогу в Китай. Все это время армия активно готовила повторное вторжение в Бирму. Вместо прелюдии к наступлению группа солдат под командованием капитана Нелсона высаживается на парашютах в джунгли. Их задание – уничтожить радар, который не удается поразить с воздуха. В отряд входит журналист Марк Уильямз. Он намного старше остальных и прыгает с парашютом впервые в жизни. Группа атакует станцию неожиданно, уничтожает японских солдат, застигнутых за обедом, и взрывает динамитом все постройки. Первая часть задания выполнена успешно: она оказалась почти до смешного простой. Но теперь, когда осталось лишь вернуться домой, начинаются сложности.
       Самолет, который должен был забрать солдат на базу, вынужден развернуться: на месте встречи собралось около сотни японских солдат, и Нелсон просит по рации отменить посадку. 2 дня спустя, после медленного и изнурительного 45-км марш-броска через джунгли, десантникам скидывают на парашютах 1-ю партию провианта. Перед этим бойцы разделились на 2 группы. Нелсон узнает, что его людей не смогут вывезти на самолете, поскольку поблизости нет пригодной посадочной полосы. Солдатам будут скидывать припасы раз в 4 дня. Группа Нелсона находит 2 человек из другой группы: остальные погибли в жестокой резне. Они выходят к бирманской деревне, утром оставленной японцами. Там солдаты убивают задержавшихся японских часовых и находят страшно изувеченные тела своих товарищей. Один умоляет Нелсона пристрелить его и умирает у него на глазах. Японцы возвращаются в деревню. После перестрелки американцы вынуждены отступить, бросив тела убитых.
       При 2-м забросе провианта Нелсон получает новый приказ: о возвращении на базу придется забыть, вместо этого отряд должен направиться на север. Солдаты не успевают унести ящики с припасами, попадают в засаду японцев и уходят из-под обстрела. Они с огромным трудом продираются сквозь джунгли и переправляются через реку; им не удается подать сигнал самолету, прилетевшему на помощь. Старый журналист от усталости начинает сходить с ума. Солдаты забираются на холм: там назначена встреча, на которой они должны получить дальнейшие инструкции. Поблизости нет никого, и они впадают в отчаяние. Журналиста находят мертвым. Нелсон карманным зеркальцем дает сигнал самолету, который сбрасывает партию провианта. Но японцы засекли отряд и под покровом ночи атакуют холм. Один японец, говоря по-английски, заманивает в ловушку десантника и убивает его. Но другой десантник не попадает в западню и подрывает японца гранатой. В свете пламени мелькают японцы, собравшиеся у подножия холма. Они несут тяжелые потери и сдают позиции. На следующий день солдаты видят в бирманском небе самолеты. «Парашютный дождь!» – кричит солдат. Нелсон находит своего командира и передает ему пригоршню жетонов, снятых с солдат, заплативших жизнью за ликвидацию радара. Вместе с теми, кто уцелел, он садится в самолет и возвращается на базу.
         Один из лучших фильмов Уолша и шедевр американского военного фильма (наряду с Нагими и мертвыми, The Naked and the Dead того же Уолша и Мародерами Меррилла, Merrill's Marauders Фуллера). В 2 предыдущих фильмах с Эрролом Флинном Уолш показывал войну как игру (Отчаянный рейд, Desperate Journey), как необычную и неожиданную возможность для спасения души ( Сомнительная слава, Uncertain Glory). В Цель ― Бирма! он показывает войну как опасное коллективное приключение, требующее мобилизации всех усилий. Игра Флинна, лишенная прикрас и иронии, соответствует режиссерским намерениям. Этот фильм – абсолютное торжество классического искусства, идеально сочетающего в себе конкретику и абстракцию, аналитическое и синтетическое описание реальности, планы крупные и общие, короткие и длинные, сдержанность и зрелищность: все это вместе рождает картину, которая, хоть и снята но горячим следам, в определенном контексте и с определенными целями, тем не менее сразу же попадает в категорию вечного. Через 50 лет этот фильм будут смотреть с тем же восхищением, какое он внушает сегодня. Больше всего в фильме изумляет гениальность, с которой Уолш постоянно разбирает на фазы каждое действие, реакции тех, кто его совершает, а затем тут же собирает их вместе, создавая общий взгляд на это действие или на физическое и психическое поведение бойцов. Будь это бурная деятельность в лагере, прерванная сообщением о летучке через час; спокойствие, нервозность или тревога парашютистов перед прыжком; сам прыжок; разные реакции солдат на усталость, опасность, упадок духа или появление новой надежды и новых сил, – Уолш создает синтетическую картину реальности, охватывающую все аспекты, причем ни один не выпячивается. Конечно, Уолш не скрывает, что описывает еще не вполне одержанную победу С удивительной сдержанностью (которая идет вразрез с напыщенной интонацией большинства военных фильмов тех лет) режиссер показывает эту победу в зародыше, в тесной и ощутимой сплоченности членов группы и их руководителя. Каждый герой по собственной воле и из инстинктивного желания выжить при выполнении задания растворяется в группе.
       Наделяя каждого героя характерными чертами, Уолш сторонится красочности Форда, а также невротичных нотаций, которые захлестнут голливудские фильмы о войне в 50-е гг. В разгар сражений, которые ведет его страна, он говорит, что необходимость, опасность, борьба за жизнь, смелость рождают в здоровом коллективе защитные реакции от внутреннего разрушения и агрессивные реакции против внешнего врага. Он хочет также показать, что в обоих случаях эти реакции сильны до такой степени, что позволяют добиться победы. Таким образом, доля надежды и доля реализма (а кроме того – доля космической сверхъестественности в манере съемок и постижения реальности) оживляют эту картину. Уолш, талантливый хроникер, художник и эпический поэт, сумел здесь крайне удачно поймать мгновение и придать актуальному историческому моменту черты вечности.
       N.B. В повторный прокат фильм часто выходил в сокращенном виде. На кассете, выпущенной компанией «Warner Home Video», он присутствует в полной версии с субтитрами. Операторская работа Джеймса Вонга Хау восстановлена довольно неплохо.

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > Objective, Burma!

  • 12 Only Yesterday

       1933 – США (105 мин)
         Произв. U
         Реж. ДЖОН М. СТАЛ
         Сцен. Уильям Хёрлбат, Артур Ричмен, Джордж О'Нилл по одноименной книге Фредерика Льюиса Аллена
         Опер. Меррит Герстад
         В ролях Маргарет Саллаван (Мэри Лейн), Джон Боулз (Джеймс Стэнтон Эмерсон), Билли Бёрк (Джулия Уоррен), Реджиналд Денни (Боб), Джимми Батлер (Джим-мл.), Эдна Мей Оливер (Леона), Бенита Хьюм (Филлис Эмерсон).
       Октябрь 1929 г., день большого краха на Уолл-стрит. Богатый житель Нью-Йорка Джим Эмерсон, как и многие другие, узнает о том, что разорен. Он готовится покончить с собой, но тут обнаруживает среди доставленной почты длинное письмо. Его автор, женщина, вспоминает различные эпизоды из своей жизни. 15 лет назад, когда Джим служил лейтенантом в гарнизоне Вирджинии, она как-то раз с ним танцевала. 2 года она была тайно влюблена в него. Они провели вместе ночь, но потом не смогли встретиться вновь. Джима отправили сражаться во Францию. Она поселилась в Нью-Йорке и родила мальчика. После перемирия она пошла посмотреть на Джима на параде, но он ее не узнал. Она не стала навязываться. Некоторое время спустя она прочитала в газетной светской хронике о женитьбе Джима. Прошло 10 лет; она в одиночку растила сына и без устали работала, чтобы заглушить грусть. Она добилась успехов в обществе. Однажды в канун Рождества верный друг предложил ей выйти за него замуж. Он пригласил ее на рождественский ужин в ресторан. Там за соседним столиком она увидела Джима. Их взгляды встретились. Джим передал ей записочку, и они вдвоем тайком улизнули из зала. Он пригласил ее в свою холостяцкую квартиру, откуда она в полночь позвонила сыну. Она ушла от Джима, не желая больше его видеть. Он опять не узнал ее, как тогда, на параде. Год спустя она пишет ему это письмо, поскольку страдает от тяжелой болезни сердца. Она прощается с ним и прилагает рекомендации своего сына. Джим спешит к ней: юноша сообщает ему, что его мать совсем недавно умерла. Между ними завязывается разговор, в том числе о медалях: юноша учится в военном училище. Затем Джим говорит ему: «Я твой отец».
         Только вчера – картина не столь известная, как Подобие жизни, Imitation of Life и Великолепная одержимость, Magnificent Obsession, переснятые Дагласом Серком в 50-е гг., и как Глухая улочка, Back Street, годом ранее имевшая огромный успех, – однако она, несомненно, превосходит их все. Эта мелодрама не менее оригинальна, чем другие 3, однако отличается большой чистотой стиля и, возможно, большей силой воздействия, и талант Стала раскрывается в ней еще лучше. В этих 4 мелодрамах Стал дает слово женщине. Именно ее точка зрения – самоустранение и страдание, нестерпимая, но тайная любовь – доминирует в повествовании от начала и до конца так же четко, как доминирует мужская точка зрения в 95 % фильмов. Это спокойная и решительная смелость, которую жанр допускает и поддерживает своей универсальностью и заложенными в нем мощными эмоциональными ресурсами. В этой картине сюжет Глухой улочки доведен до парадоксальной и почти экспериментальной крайности. Героиня больше, чем когда-либо, живет «на задворках» мира любимого мужчины: это почти что другой мир. При жизни ее возлюбленный видится с ней лишь дважды, и то лишь на несколько часов. При жизни она не существует в его памяти; она неопознана в ней. Для него она – 3 разные женщины: девушка с бала в Вирджинии, незнакомка рождественской ночью, автор письма. Только лишь это письмо посмертно объединит в сознании героя 3 героинь в одну. Из этого совершенно удивительного сюжета Джон Стал захотел сделать аллегорию положения женщины в американском обществе. Женщина вечно стоит в стороне и переживает это с болью. Даже если ей дозволен определенный успех в обществе, она все равно всегда будет на 1000 шагов отставать от мужчины. Эта аллегория принимает форму крика или жалобы, сильно отдаляясь от логического дискурса, попыток анализа или представления доказательств. Как это часто случается у Стала, поэтическая сила аллегории (и сила в целом) в немалой степени происходит из ее жестокости.
       N.B. Сценарий обнаруживает очень большое сходство с новеллой Стефана Цвейга «Письмо незнакомки», которую Офюльс экранизировал в 1948 г. В 1933 г. критическая статья в «Variety» отмечает, что Только вчера не имеет ничего общего с книгой Фредерика Льюиса Аллена, хотя и считается ее экранизацией. Поскольку возможность совпадения исключена, есть все основания полагать, что сюжет был украден у Стефана Цвейга. В некоторых справочниках фильм Офюльса даже обозначен как ремейк картины Стала.

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > Only Yesterday

  • 13 Les Zozos

       1973 – Франция (112 мин)
         Произв. Albina, Les Films du Chef-Lieu
         Реж. ПАСКАЛЬ ТОМА
         Сцен. Паскаль Тома и Ролан Дюваль
         Опер. Колен Мунье (Eastmancolor)
         Муз. Владимир Косма
         В ролях Фредерик Дюрю (Фредерик Дюрю), Эдмон Райар (Франсуа), Жан-Марк Шолле (Паренго), Виржини Тевене (Мартина), Анни Колле (Элизабет), Каролин Картье (Нелли), Жан-Клод Антезак (Венера), Даниэль Чеккальди (дядя Жак), Серж Руссо (учитель французского), Жак Дебари (старший воспитатель), Тове Нильсон (Тове), Пьер Лоран (директор лицея), Биргитта Клерк (Биргитта), Мари-Луиз Доннер (Мария-Луиза).
       Провинциальный лицей в центре Франции, начало 60-х гг. Фредерик и Франсуа – друзья; обоим по 17 лет. Франсуа учится хорошо, Фредерик – неисправимый лодырь. Это несходство отнюдь не мешает их отношениям, поскольку они почти никогда не говорят об учебе: основная их забота – поиск девчонок. За несколько недель до пасхальных каникул Франсуа, переписывающийся со шведкой, пытается убедить Фредерика, чтобы тот поехал вместе с ним в Швецию, мифический рай сексуальной свободы. Фредерик никак не решается. Франсуа все чаще ссорится со своей девушкой Мартиной (ей не нравится, что он распускает руки). Они договариваются приостановить отношения где-то на месяц и снова встретиться после каникул. На выходных, крася старый дом на пару с дядей, Фредерик чувствует, что его тянет к Нелли, сестре Мартины. Он упускает несколько возможностей соблазнить ее. Мартина всячески старается помочь их еще не родившейся любви, но вскоре замечает, что ей самой нравится Фредерик.
       Возвращение в лицей. Фредерик и Франсуа обговаривают последние детали поездки. В 1-й вечер пасхальных каникул происходит невеселая вечеринка-сюрприз, устроенная Элизабет, которая хочет сблизиться с Франсуа.
       Мы опять видим друзей: они голосуют среди ночи на обочине где-то в Швеции. Биргитта, 30-летняя дочь пастора, берется их подвезти и пускает переночевать. На следующий день в палатке на берегу Балтийского моря Франсуа говорит Фредерику, что жалеет об упущенном шансе. Они кидают жребий, кто из них по возвращении будет хвастаться, будто отымел шведку. Выигрывает Фредерик; его радость омрачена чудовищным поносом, который передается и Франсуа.
       Франсуа встречается с подругой по переписке Марией-Луизой. Она знакомит его со своим «женихом». За ужином в ресторане Франсуа, довольно плохо говорящий по-английски, не понимает намеков Марии-Луизы, которая охотно провела бы с ним ночь. На следующий день он возвращается к ней, но ее нет дома. Он знакомится с Тове, ее лучшей подругой, и та без колебаний пускает его в свою постель. Растерявшись от столь резкого поворота событий, Франсуа терпит фиаско, но впоследствии немного реабилитируется. Когда Франсуа честно и без прикрас рассказывает о своем приключении Фредерику, тот называет его импотентом. Прежде чем сесть на корабль и двинуться домой, Франсуа выслушивает от Марии-Луизы объяснение их лингвистического недоразумения.
       В лицее жизнь течет по-старому Фредерик и Франсуа свысока рассказывают товарищам о своих похождениях в шведском раю. Паренго, знатный меняла и комбинатор, предлагает им махнуть в «Голубую канарейку», чтобы гульнуть с девчонками. Они сбегают среди ночи, но у самых стен заведения сталкиваются нос к носу со старшим воспитателем, только что покинувшим одну из дам. 3 лицеистов лишают отгулов до конца триместра; в то же время директор лицея просит старшего воспитателя быть хоть немного благоразумнее.
         Фильм, немедленно ставший классикой французского кино. Талант молодого режиссера и выбранная им тема чудесным образом совпадают с таящимся в публике желанием еще раз насладиться эмоциональными потрясениями, открытиями, робкими желаниями и оглушительными провалами юности. Из-за темы, а также естественной и нарочито непристойной манеры речи актеров фильм поспешно приписали направлению Ренуар-Трюффо-Розье. Манера игры Дюрю и Райара иногда напоминает повадки 2 друзей из Загородной прогулки, Une Partie de campagne (героев Дарну и Брюниюса). Но теперь, когда прошло 20 лет, нам кажется, что вернее было бы сослаться на поэтов-этнологов с небольшой склонностью к фальсификации – таким как Флёрти и в особенности Жан Руш. В хронике Паскаля Тома содержится своеобразный ироничный (и временами злой) этнологический анализ, довольно условно связанный с реальностью. Как и в случае с Рушем, речь тут идет скорее о создании искусственного беспорядка, который обладал бы внешним сходством с реальностью; в этом хаосе актеры одеты в собственные костюмы – но это именно те костюмы, которые хочет видеть на них режиссер. Поэтому оригинальность Простофиль (изначально фильм назывался Фредерик и Франсуа гонятся за всеми зайцами сразу, Frédéric et François sur plusieurs coups a la fois) обладает двойственной природой. Фильм довольно безучастно, отстраненно рассматривает тему, очень близкую режиссеру и даже автобиографическую. С другой стороны, он изменяет традиционный образ подросткового летописания, лишая его романтики и меланхолии; их место занимают непристойности, жестокость и более или менее веселая тяга к неудачам, которые так же свойственны этому периоду жизни. При всей своей кажущейся бессвязности, сценарий умело проводит героев через 3 весьма характерных мирка: лицей времен раздельного обучения (с превосходно набросанными типажами школьников: комбинатор, козел отпущения, вечный неудачник и т. д.); скучная, мирная и здоровая французская деревня и легкий флирт на лоне природы (в этой части портреты девушек удались не хуже портретов парней); наконец, мифическая Швеция, которая приносит нашим героям разочарование, поскольку они так и не успевают как следует ее изучить: незнание элементарных основ английского языка приводит к смехотворной некоммуникабельности.
       На уровне стиля и монтажа чувствуется, что урок классического американского кино не прошел даром. И жизнеописание героев ведется сдержанно, на расстоянии от выбранной темы. Мало приближенных планов. Крупных планов нет вообще. Наконец, следует напомнить, что фильм пользовался большим коммерческим успехом и по этой причине породил огромное количество подражаний, став в этой области чемпионом Франции своего десятилетия. Количество и посредственное качество этих подражаний, конечно же, повредили его репутации. Как и в случае со всеми фильмами-долгожителями, лучше обратиться к оригиналу, чем к его бледным и жалким копиям.
       N.B. Паскаль Тома дебютировал в кинематографе восхитительной короткометражкой Поэма о школьнике Миковски, Le poème de l'élève Mikovsky, 1972. Главный герой этой картины, первого наброска Простофиль – школьник, служащий вечной мишенью для своих товарищей, – перекочевал в полнометражный фильм под именем Венеры (в обеих картинах его играет Жан-Клод Антезак). Сценарий и диалоги короткометражного фильма опубликованы в журнале «L'Avant-Scène», № 198 (1977).

    Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > Les Zozos

См. также в других словарях:

  • время — мени, мн. мена/, мён, мена/м, о мена/х, с. 1) только ед., филос. Одна из основных наряду с пространством форм существования бесконечно развивающейся материи. Бесконечность пространства и времени. 2) только ед. Мера длительности всего… …   Популярный словарь русского языка

  • ВРЕМЯ — фундаментальное понятие человеческого мышления, отображающее изменчивость мира, процессуальный характер его существования, наличие в мире не только «вещей» (объектов, предметов), но и событий. В содержание общего понятия В. входят аспекты,… …   Философская энциклопедия

  • ВРЕМЯ — ВРЕМЯ, род. и дат. времени, временем, времени, мн. времена, времён, временам, ср. 1. только ед. Длительность бытия (филос.). Пространство и время основные формы бытия. || Эта форма бытия, измеряемая секундами, минутами, днями, годами, как мера… …   Толковый словарь Ушакова

  • Время мечтать — Время Мечтать …   Википедия

  • Время остановилось — для кого. Кто либо не ощущает движения времени. Время остановилось… Я не мог дать себе отчёта, сколько прошло минут или часов с начала нашего свидания (Куприн. Прапорщик армейский). Узник сидит, горбится, зрение его слабеет, здоровье начинает… …   Фразеологический словарь русского литературного языка

  • Время печали ещё не пришло — Жанр драма Режиссёр Сергей Сельянов Продюсер Сергей Сельянов Автор сценария …   Википедия

  • Время любить — Время любить  концертная программа Софии Ротару, посвящённая 40 летию творческой деятельности певицы, прошедшая 8 и 9 октября 2011 года в государственном Кремлёвском Дворце, и в Санкт Петербурге 15 октября 2011 года.[1] Содержание 1 Описание …   Википедия

  • время —         1. Каждая цивилизация обладает собственным отношением ко В.ени. Оно представляет собой существеннейший аспект картины мира. Коренные установки средневековья относительно В.ени определялись преимущественно христианской религиозностью. Ею… …   Словарь средневековой культуры

  • ВРЕМЯ НАСТУПЛЕНИЯ СМЕРТИ — – Установление В. н. с. позволяет следователю сделать определённые выводы о времени происшествия и вести следствие в необходимом направлении. Установление В. н. с. тем легче и точнее, чем меньше времени прошло после наступления смерти. Довольно… …   Советский юридический словарь

  • Партизанское движение на Украине во время Великой Отечественной войны — Партизанки отряда С. А. Ковпака Советское партизанское движение на Украине  партизанское движение против немецких оккупантов и их союзников на территории Украины в 1941 …   Википедия

  • Заметки из дневника, веденного во время пребывания в Нижнем Египте —         После отъезда барона Мюллера я недолго оставался в Александрии; мне хотелось возвратиться на озеро Мензале, чтобы там пополнить наши коллекции и заметки. Но не успел я выехать, как пришло известие о прибытии в гавань Александрии Аббаса… …   Жизнь животных

Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»